– Да нет, вполне ясно: Луга ответили ударом на удар.

– На ласку они почему-то не реагируют. Хотя… Может потому, что я им чужой? Это место что, имеет свою голову? Оно… Понимает нас?

Лагора пожала плечами:

– Пойдём дальше. Может, остановимся у того дерева?

Раскинувшая ветви ива стояла посреди поля, как рюмка на голом столе. Друзья подошли к одинокому, но прекрасному в своём одиночестве дереву и обомлели: позади ивы росли другие деревья, целый парк, а небо стало хмурым. Самой неожиданной в такой перемене стала широкая лестница наверх к парящему каменному замку.

Тео и Лагора оглянулись назад: поле…

– Откуда тут всё это? Мы же ничего не видели издали! Ни замка, ни леса! – Тео прикоснулся к дереву.

– Выходит, что за деревом новое пространство. – Лагора отдалилась от ивы и с расстояния заглянула за неё: всё тот же луг. Девушка подошла к дереву и снова увидела замок.

Они зашли за иву. Под тёмным небом гула не слышалось. Все звуки, дыхание, вещи были настолько материальными после нематериальных Лугов, что, казалось, это и есть выход из них. Сначала и Тео, и Лагора думали идти во мрак, но потом мальчик отступил на шаг.

– А что, если вернуться в лес?

– Думаешь, мы сможем дойти до него?

– Сюда же дошли… Найдём Эвиона, Хета и Гави и поедем в Мезон. А замок… Чёрт с ним! Пошли, Лагора! – Тео взял её за руку и с мольбой посмотрел на приходящую в себя после Бориса девушку.

– Никто из Лугов не выбирался. Почему ты думаешь, что у нас получится?

– Ну… Мы крутые… – предположил Тео, бессильно придумывая отличительные черты их от других заблудившихся. – У нас цель благородная!.. – он опять задумался. – Да зачем вообще нужна какая-то причина? Мы выберемся и точка! – Тео чувствовал, что вот-вот храбрость уступит отчаянию, но подстёгивал себя страхом больше никогда не увидеть ни друзей, ни мира по ту сторону Лугов.

Они неторопливо направились в противоположную сторону от ивы, но тут же замерли, услышав голоса.

– Как же это может быть? Вот сюрприз…

– Я даже, признаться, рад такой встрече.

– А я – нет. За ними последуют другие.

Тео и Лагора не вытерпели и обернулись. И тут же пожалели: на пяти серых лошадях восседали всадники, чьи лица были скрыты длинными синими мантиями. Скромные накидки явно уступали по дороговизне одеяниям лошадей: уздечка каждой, соединяясь на лбу лошади, превращалась в плющевые ветви, которые сплетались, обхватывая крупные рубины. Попоны с вензелевидными узорами на золотой ткани переливались на солнце. Больший интерес и ужас вызвали не столько изысканные украшения лошадей, сколько тот факт, что у них были длинные острые клыки, торчащие изо ртов. Плотоядные лошади стояли, не шелохнувшись.