— Слушай, — ком в горле мешал говорить. — Я не желаю тебе зла. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Сейчас предлагаю временное решение… — Лена задержала дыхание и, не давая себя шанса передумать, выдала: — Будем владеть телом по очереди. Сегодня ты, завтра я. Да, выход так себе. Но все-таки…

Она знала: Диону это не понравится. Его отцу уже не нравится — вон как вскинулся. Но отвечать перед своей совестью ей одной.

Леннея с трудом разлепила влажные ресницы. Теперь в ее глазах была тяжелая ненависть.

— Ничего и никогда я не буду с тобой делить. Ты меня растоптала. Уйди из моей головы. Или умри.

Вот и поговорили.

После этого Лена целый час гуляла по саду, пытаясь заполнить мозг картинами солнечного дня — теплые блики в листве, цветущие глоксинии, искристые струи фонтанов, разноцветные бабочки. Помогло лишь отчасти. Да еще Линт все время крутился рядом, зудя в ухо:

— Вы ведь понимаете, что спасти ее невозможно. Не мучьте себя.

— А что бы вы делали на моем месте? — огрызнулась Лена. — Если бы у вас в голове без конца плакал, скажем… да хотя бы Берт, камердинер вашего сына?

— Я бы заставил его замолчать. Навсегда. И это было бы актом милосердия.

— То есть вы знаете, как убить вторую личность? Тогда наверняка подскажете, каким образом я могла бы передавать Леннее контроль над телом. На случай, если она все-таки согласится.

Вообще-то об этом стоило подумать до того, как Лена сделала своему альтер эго заманчивое предложение. Но не суть.

— Не подскажу, — отрезал призрак.

— Так может, мне выполнить ее просьбу — умереть самой?

— Вы не сделаете этого, — усмехнулся Линт, паря среди ветвей глицинии едва различимой тенью.

— Почему?

— Вы любите жизнь, Елена. Вы боретесь, а не сдаетесь.

— А с вашей госпожой можно бороться? Откуда я знаю, что в конце своей хитроумной операции она не планирует меня убить? Может, поэтому и не торопится раскрыть карты? Исцеление Айделя — это ведь было не просто так, да? В чем смысл? Демонстрация, тест, проверка? Может быть, урок?..

— Всего понемногу, — ушел от ответа Линт.

Неопределенность сводила с ума, и в тот же вечер Лена попросила Диона: