Она еще надеялась спасти положение, воскликнув:

— Я сказала, что замужем! За вашим самым преданным сторонником, и вы сами благословили наш союз, ваше величество!

Лаэрт потянул цаплю с ее руки, но та будто приросла.

Рывок!.. Лене перебило дыхание, и перстень горячим угольком запрыгал в большой ладони короля. Сквозь пелену слез привиделось — вместе с ее оторванным пальцем. Белый луч метался из стороны в сторону, в ушах звучал негодующий птичий крик.

Лаэрт зашипел и с бранью отшвырнул свою добычу.

Так его, гада!

Палец дергало и пекло. Зажав левую руку правой, Лена проследила полет реликвии ин-Клоттов до фонтанчика. Перстень булькнул и скрылся в мелком бассейне, белый луч потух.

Король вдруг толкнул Лену на диван, лютое медное сияние вгрызлось ей в мозг отбойным молотком.

А потом сквозь грохот и боль прорвалось яростное:

— Лаэрт!!!

И она оказалась свободна.

Успела увидеть, как Дион тащит короля за шиворот, будто нашкодившего мальчишку, как падает деревце с перистыми листьями.

На этом все хорошее кончилось.

Воссияло медное солнце. В рот и нос Лене влили горячий металл, тело и голова спеклись в ком, сжались в пронзительно яркую точку — и разлетелись на мириады брызг, как вселенная в момент большого взрыва.

Но это была не смерть.

Лена пришла в себя в большой, залитой солнцем комнате с огромными окнами и богатой потолочной росписью в духе Лувра и Версаля. Только вместо античных богов в тогах и доспехах с высоты скалились свирепые варвары в шкурах, верхом на низкорослых мамонтах. Лена полулежала в объемном кресле, ее руки были прикручены к подлокотникам невидимыми, но тугими путами. На запястьях — черные энтоли, целых два. Даже лестно. Палец не болел и, кажется, не был ни сломан, ни вывихнут.

Напротив, в другом таком же кресле, сидел Лаэрт — нога на ногу, в руке бокал с игристым вином, лицо, озаренное солнцем, почти спокойно, но на щеках злой румянец, в зрачках — обжигающая медь.

— Очнулась, красавица? — он отсалютовал Лене бокалом. — Что хмуришься? Тебе кажется несправедливым, что такие, как ты, служат таким, как я?

"Такие, как ты" — это маги?