Маг работал уже две недели, и Эдвин очень переживал, что он может не успеть к приезду Ричарда. Но волшебник все-таки успел. И, если его работа оправдает ожидания, король готов был заплатить втрое больше обещанной цены.

Длинноволосый маг в балахоне до пят встретил его в коридоре.

— Сюда, ваше величество, — льстиво улыбнулся он. — Проходите.

Эдвин нетерпеливо прошел в один из кабинетов, временно выделенный под мастерскую. Здесь пахло краской, на полу валялись какие-то бумаги с набросками и образцами красок, но уже через мгновение король перестал замечать что бы то ни было, кроме голубых глаз, смотрящих на него с холста.

Эдвин встал, как вкопанный, не веря, что то, что он видит, не мираж и не галлюцинация. На него смотрела Милина, именно такая, какой он ее запомнил, живая, прекрасная. Ясные глаза цвета неба под безупречным разлетом бровей, волнистые темные волосы, теплая добрая улыбка. Казалось, она на самом деле смотрит на него.

— Ох! — выдохнул Эдвин. — Это... — он даже лишился дара речи. — Это потрясающе!

— Рад вам угодить, ваше величество, — сказал маг, весь раздуваясь от гордости.

— Герберт! — потребовал король. — Заплати ему втрое! Нет, вчетверо!

— Благодарю, ваше величество, — расшаркался в благодарностях волшебник.

А Эдвин все стоял и не мог отвести глаз от лица Милины. Какой же прекрасной она была. Он лишь мог надеяться, что сын унаследовал ее черты.

— Герберт! Прикажи, повесить это в коридоре! Я хочу, чтобы Ричард по приезду увидел свою мать.

— Будет сделано, — сдержанно отозвался советник, явно не одобряя столь эмоциональное поведение короля при иностранном волшебнике.

* * *

Путь в Аладиду выдался тихим и спокойным, погода стояла морозная, но ясная, снег за шесть дней шел лишь однажды, и им пришлось остановиться в одной из деревенек по дороге, чтобы переждать снегопад.

И вот, до Алаиды осталось всего ничего. Они ехали бок о бок по пустой дороге, не торопя коней. Путь подходил к концу.

По мере приближения к королевству Лорис заметно мрачнел и все больше молчал, чаще смотрел в небо и о чем-то думал.

— Может, расскажешь, что тебе тревожит? — не выдержал Гэбриэл в одно из таких «вверхсмотрений».

Лорис скривился.

— Можно подумать, ты не догадываешься.

Догадываться и знать что-то конкретно — понятия весьма разные. Конечно же, Лориса волновали мысли об отце их скорой встречи. Но что именно?