Он выглядел как обычно. Немного мятые джинсы и белый льняной пиджак, подходящий к его светлым волосам. В руке он держал большую черную книгу, перевязанную кожаной лентой.
– Так это
Малкольм спокойно взглянул на нее.
– Диана Рейберн, – сказал он. – Ничего себе! Не ожидал увидеть тебя здесь. Скорее я ожидал, что ты сбежишь.
Диана повернулась к нему лицом.
– Я никогда не сбегаю.
Малкольм оценил, насколько близко она стоит к Тавви, и нахмурился.
– Отойди от мальчишки.
Диана не сдвинулась с места.
– Живо, – сказал Малкольм и сунул черную книгу за пазуху. – Он все равно тебе никто. Ты не Блэкторн.
– Я его наставница. Он вырос под моим присмотром.
– О, какая чепуха! – воскликнул Малкольм. – Если бы тебе и правда было дело до этих детей, ты бы много лет назад согласилась стать главой Института. Но, полагаю, мы оба знаем, почему ты этого не сделала.
Малкольм ухмыльнулся. Его лицо стало совсем иным. Если до этого момента Эмма и сомневалась в его виновности, сомневалась в истории Кьерана, теперь все ее сомнения развеялись. Его живые, приятные черты вдруг обострились. В улыбке проявилась жестокость, обрамленная эхом ужасной потери.
Стол вспыхнул огнем. Диана вскрикнула и вылетела за границу защитного круга, он тотчас закрылся позади нее. Она вскочила на ноги и бросилась к Тавви, но на этот раз круг сработал как надо: она отлетела от него, как от стеклянной стены, и попятилась назад.
– Ни одному человеку не под силу пересечь этот барьер, – сказал Малкольм. – У тебя, видимо, был амулет, который позволил пересечь его один раз, но больше у тебя ничего не получится. Не подходи.
– Малкольм, ты же не можешь всерьез полагать, что тебе все удастся, – выдохнула Диана. Она держалась правой рукой за левую, кожа на которой, казалось, была обожжена. – Если ты убьешь Сумеречного охотника, нефилимы будут преследовать тебя до конца твоих дней.
– Они уже преследовали меня двести лет назад. Они убили