– Говорите по очереди, – едва слышно произнес он.

– Прогнать чужаков не-ме-длен-но! – отчеканил Боровиков. – Остановить проклятую стройку – и никаких соплей.

– Дочери твои бросятся на топоры или внучонок мечи ручонками отбивать будет? – заголосила Пшеница. – Русак мой уж третий день все никак не вернется! Так давайте всех детей загубим?

– Да нельзя кровь проливать из-за храмов – нельзя! – зашлась Холщова. – Лес проклянет нас, неверны-ы-ых…

Дрожью по земле раскатился гортанный голос Горлицы, слезами выступил на глазах сельчан:

– Лес благословляет нас на защиту! Жизни деревьев не дешевле жизней людей.

Жуткую тишину нарушали лишь звон топоров и рваные окрики. Первым опомнился Боровиков и бросил Стрелку в лицо:

– Так что, Отец деревни Луки, ты поведешь нас? Защитим Лес, раз больше некому?

Поляна гудела. По всхлипу, по вздоху, по робкому взгляду смелые слова Горлицы проникали в мышиные сердца сельчан – и вот уже Холщова шагнула ближе к Боровикову и тоненько протянула:

– Защитим!

Даже тетушка Пшеница, утерев бахромой нос, согласно кивнула.

– Или боишься? – подбоченился Боровиков.

Белянка глянула на Стрелка – плотно сомкнуты бледные губы, блестят глаза, ветер по плечам пересыпает волосы. И что-то такое сквозит в изгибе ломких бровей, в заостренных скулах, в повороте шеи, в широко расставленных ногах и сжатых на посохе пальцах, что сердце замирает и оглушительно рвется в пятки – он бы с радостью бросился в бой, он бы повел за собой смелых и сильных!

Но нельзя.

Потому что нужно сохранить деревню.

– Я все сказал вчера, – отрицательно качнул он головой. – Броситься грудью на меч мы всегда успеем, а пока ждем подмоги из Нижней Туры – вместе, быть может, нам хватит сил. А рисковать жизнями всей деревни… я не имею права.

– А смотреть, как они рубят деревья, – имеешь? – низкий голос Горлицы эхом звенел в ушах.

– Я имею право попытаться сохранить свой народ и свою деревню. Если несогласны – убейте меня и выберите нового Отца, родных братьев и сыновей у меня нет. Я не просил этой чести и этой ответственности. Но раз так случилось – идти мне этим путем до конца. Мы ждем помощи из Нижней Туры.

Белянка перехватила его взгляд и испугалась – тяжелый и смертельно усталый. Будто все, что билось в груди живого, смелого, вылилось вместе с этими словами, выгорело. И не осталось ничего: ни капли, ни крика. Осунулись щеки, потускнели глаза, ушла животная страсть и готовность к прыжку. Будто на десяток лет постарел Стрелок, чтобы сказать то, что пришлось ему сказать, чтобы быть под стать своему решению старика.