Диана стиснула зубы.
– Я должна была доставить детей, находящихся под моей ответственностью, в безопасное место, – произнесла она. – Кстати, с ними все в порядке.
– Полагаю, до меня бы дошли вести, будь это не так, – безмятежно заметил Мануэль.
– Соболезную в связи со смертью твоего друга Джона Картрайта, – сказала она.
Мануэль промолчал. Они дошли до калитки, стоявшей поперек тропинки, которая вела наверх, к Гарду. Раньше калитка закрывалась только на щеколду. Мануэль провел над ней рукой, и та, щелкнув, открылась.
С тех пор, как Диана была ребенком, тропинка не изменилась. Она была все такая же неровная, изрытая змеящимися корнями деревьев.
– Я не очень близко знал Джона, – произнес Мануэль, когда они начали подниматься по ней. – Полагаю, Марисоль, его девушка, очень расстроена.
Диана промолчала.
– Некоторые не умеют справляться с горем, как подобает Сумеречным охотникам, – прибавил Мануэль. – Это прискорбно.
– Некоторые также не выказывают сочувствия и терпимости, подобающих Сумеречным охотникам, – сказала Диана. – Это также прискорбно.
Они поднялись наверх, и вид на Аликанте расстилался перед ними, как карта, и демонические башни вздымались, пронзая солнце. Диана вспомнила, как ходила по этой тропе вместе с сестрой, когда они обе были еще детьми, и смех сестренки. Иногда она так сильно тосковала по ней, что казалось, будто сердце рвали когтями.
Они дошли до Гарда. Тот высился над ними – гора сияющего камня. После того, как его заново отстроили, он стал только крепче. К главным воротам вела тропа, окруженная колдовскими огнями.
– На Зару намекаете? – Мануэля это явно позабавило. – Знаете, вообще-то, она очень популярна. Особенно после того, как убила Малкольма. Институту Лос-Анджелеса это все как-то не удавалось.
Диана потрясенно посмотрела на Мануэля.
– Зара не убивала Малкольма, – произнесла она. – Это ложь.
– Вот как? – спросил Мануэль. – Что ж, с удовольствием посмотрю, как вы это докажете.
Он ослепительно улыбнулся Диане и удалился, а она смотрела ему вслед, щурясь от солнца.