Кристина еле сдерживала смех.

– Кьеран, – сказала она, – ты вовсе не обязан меня защищать.

Его глаза сверкнули. Дверь лазарета распахнулась, и за ней стоял Марк с вытаращенными глазами. Он вытаращился еще больше, когда увидел Кьерана с Кристиной, которые стояли рядом.

– Советую вам идти туда, – сказал он. – Вы глазам своим не поверите, когда увидите, кого только что перенесло в холл.

Полперро оказался крошечным, добела отмытым живописным городком. Он ютился в тихой гавани, окруженный безбрежной морской синевой. Разноцветные домики карабкались вверх по крутым холмам, окружавшим порт. Мощеные улочки вились между булочными и магазинчиками, где продавали мороженое.

Машин тут не было. Автобус из Лискерда высадил их в пригороде. У самой гавани им пришлось перейти небольшой мост. Эмма вспомнила родителей, улыбку отца и солнце в его светлых волосах. Он был бы в восторге от моря, от жизни на берегу океана, от любого пляжного отдыха. Он был бы в восторге и от городка, где пахло водорослями, жженым сахаром и кремом от загара, а рыбацкие лодки оставляли белые росчерки на морской синеве. И маме бы тоже тут понравилось – она всегда любила нежиться на солнце, как кошка, и смотреть, как пляшут океанские волны.

– Как насчет этого? – спросил Джулиан. Эмма вернулась к реальности и вспомнила, что, перед тем, как она погрузилась в свои мысли, они обсуждали, не поесть ли где-нибудь.

Джулиан стоял перед наполовину деревянным домиком, на решетчатом окне висело меню. Мимо прошла стайка девочек в шортах и лифчиках от купальников, направлявшаяся в кондитерскую в соседнем доме. Увидев Джулиана, они захихикали и принялись пихать друг друга локтями.

Интересно, подумала Эмма, каким он им кажется: красавец с разметавшимися на ветру каштановыми волосами, сияющими глазами, и все такое; но в то же время какой-то странный – слегка не от мира сего, весь в метках и шрамах.

– Конечно, – сказала она, – этот подойдет.

Джулиан был высоким, когда он входил в низенькую дверь, ему пришлось пригнуться. Эмма вошла следом, и несколько мгновений спустя жизнерадостная полная дама в платье в цветочек уже провожала их к столику. Было пять часов вечера, и ресторан почти опустел. В нем чувствовался ненавязчивый дух давнего прошлого: от неровных половиц до стен, которые украшали предметы эпохи контрабандистов[44], старые карты и забавные рисунки с корнуолльскими пикси – вредными фэйри, уроженцами здешних мест. Эмма задумалась, верят ли в них горожане. И вполовину не так, как следовало бы, подозревала она.

Они сделали заказ – кока-кола и жареная картошка для него, сэндвич и лимонад для нее – и Джулиан развернул на столе карту. Рядом лежал его телефон; одной рукой Джулиан пролистывал фотографии, а другой тыкал в карту. На руке у него были пятна от цветных карандашей – привычные мазки синего, желтого и зеленого.