– Пойду-ка лучше его поищу, – сказал он. – Если он согласится помочь, это будет лучший способ разобраться с этим. – Он указал на свое запястье.

Кристина почувствовала легкий укол боли. И задумалась, не обидела ли она Марка. Она этого вовсе не хотела.

– Посмотрим, какой у него радиус действия, – предложила она. – На сколько мы сможем отойти друг от друга, чтобы не было больно.

Марк замер в дверях. Его четкие, острые черты были словно выточены из стекла.

– Когда я от тебя отошел, мне уже было больно, – произнес он. – Может, в этом-то и была вся соль.

И он исчез прежде, чем Кристина успела ответить.

Она поднялась на ноги и подошла к столу, уставленному порошками и лекарствами. У Кристины имелось лишь самое общее представление о медицине Сумеречных охотников: вот листья, которые можно использовать как антибиотики, вот припарки от отеков…

Когда она откручивала крышку с очередной банки, дверь лазарета отворилась. Кристина подняла глаза: это был Кьеран, раскрасневшийся, с волосами, растрепанными ветром, словно вернулся с улицы. На высоких скулах горели пятна румянца.

Казалось, он пришел в такое же замешательство, увидев Кристину, как и она, увидев его. Она осторожно отставила банку.

– Где Марк? – спросил он.

– Пошел тебя искать. – Кристина облокотилась на стол. Кьеран молчал. Молчал как фэйри: размышлял, направив внимание внутрь себя. Кристина подумала, что многие почувствовали бы искушение заполнить это молчание. Она же оставила Кьерана в покое; позволила ему напитаться молчанием, придать ему форму и расшифровать.

– Я должен принести извинения, – наконец, сказал он. – У меня не было оснований обвинять вас с Марком в том, что вы подстроили эту историю со связующим заклятием. Это было глупо. Вы ничего от этого не выигрываете. Если бы Марк хотел со мной расстаться, он бы так и сказал.

Кристина промолчала. Кьеран шагнул к ней – осторожно, словно боясь испугать.

– Можно еще раз взглянуть на твою руку?

Она вытянула руку. Кьеран взял ее, и Кристина задумалась – прикасался ли он к ней прежде по своей воле. Его прикосновение было как прохладная вода в летний день.

Кьеран рассматривал рану, а Кристину тем временем пробрала легкая дрожь. Интересно, подумала она, каким он был, когда оба его глаза были черными? Сейчас они выглядели еще удивительнее, чем у Марка – контраст между тьмой и мерцающим серебром был как между льдом и пеплом.

– Похоже на след от ленты, – заметил он. – Так, говоришь, вас связали воедино на пиру?

– Да, – сказала Кристина. – Две девушки. Они поняли, что мы нефилимы, и смеялись над нами.