Киту стало не по себе?

– Что стремно-то?

– Он имеет в виду, ты похож на Джейса, – объяснил Магнус. – Джейса Эрондейла.

– Моего парабатая, – с любовью и гордостью произнес Алек.

– Мы с Джейсом знакомы, – сказал Кит. Он следил за Таем, который с трудом волок стул. Стул вовсе не был слишком для Тая тяжелым – но то, что Тай все судорожно сжимал и разжимал кулаки, делало его движения непривычно неуклюжими и раскоординированными. – Он заехал в Институт Лос-Анджелеса после моего… после того, как они выяснили, кто я.

– Легендарный Потерянный Эрондейл, – сказал Магнус. – Знаешь, я-то уж думал было, что это просто слух, который пустила Катарина – вроде как с Лох-Несским чудовищем или Бермудским треугольником.

– Катарина выдумала Бермудский треугольник? – переспросил Алек.

– Александр, не говори ерунды. Рагнор его выдумал. – Магнус легонько коснулся руки Ливви. Она вскрикнула. Тай выронил стул, с которым мучился, и судорожно набрал воздуху в грудь.

– Вы делаете ей больно, – сказал он. – Не надо.

Тай говорил тихо – но Кит услышал в его голосе сталь, и увидел того мальчишку, который в доме его отца приставил ему нож к горлу.

Магнус оперся ладонями о стол.

– Постараюсь, Тиберий, – произнес он. – Но чтобы ее вылечить, мне, возможно, придется сделать ей больно.

Тай уже вроде бы собирался что-то ответить, но тут дверь распахнулась, и в библиотеку влетел Марк. Он увидел Ливви и побелел как полотно.

– Ливви. Ливия!

Он дернулся вперед, но Алек перехватил его за руку. При всей своей стройности, Алек был силен, а его хрупкость – обманчива. Пока он удерживал Марка, из руки Магнуса вырвалось синее пламя, и колдун провел огнем вдоль бока Ливви. Рукава ее куртки и рубашки словно растаяли и обнажили длинный, скверно выглядящий порез, сочившийся желтой жидкостью.

Марк со свистом втянул воздух.

– Что происходит?

– Стычка на Сумеречном базаре, – коротко сообщил Магнус. – Ливию ранили осколком из-под склянки, в которой хранился ориатический[47] яд. Отравление им очень сильное, но вылечить можно. – Он провел пальцами по руке Ливви, и под ее кожей словно засиял свет, пульсирующий изнутри.

– На Сумеречном базаре? – возмутился Марк. – Какого черта Ливви делала на Сумеречном базаре?

Никто не ответил. Кит почувствовал себя так, словно съеживается внутри.