– Ранили не меня, – сказала она. – Алек и Магнус рассказали мне про Ливви.

Марк подобрал ноги, чтобы она могла сесть рядом с ним на одеяло. Боль в запястье внезапно утихла, и у Кристины слегка закружилась голова.

Марк рассказал ей, что натворили Кит, Ливви и Тай: о кристалле, который они нашли в Блэкторн-Холле, о посещении Сумеречного базара и о том, как Ливви была ранена.

– Ничего не могу с собой поделать, – сказал он, – всё думаю, что, если бы Джулиан был здесь, ничего бы этого не случилось.

– Это Джулиан разрешил им пойти в Блэкторн-Холл. И большинство в пятнадцать лет уже получает самостоятельные задания. Не твоя вина, что они не послушались.

– Я не говорил им, что нельзя ходить на Сумеречный базар, – поежился Марк. Он натянул лоскутное одеяло на плечи и стал похож на грустного Арлекина.

– Что нельзя тыкать друг в друга ножами, ты им тоже не говорил, потому что они и так это знают, – ядовито заметила Кристина. – На базар ходить нельзя. Запрещено, и точка. Но не будь слишком суров с Китом. Ведь Сумеречный базар – это весь известный ему мир.

– Я не знаю, как о них заботиться, – сказал Марк. – Как я могу требовать, чтобы они соблюдали правила, если никто из нас их не соблюдает? Мы отправились в страну фэйри, а это куда более серьезное нарушение Закона, чем вылазка на Сумеречный базар.

– Может, вы все должны позаботиться друг о друге? – сказала Кристина.

Марк улыбнулся.

– Ты такая мудрая.

– А Кьеран в порядке? – спросила она.

– Думаю, он еще не ложился, – ответил Марк. – По ночам он бродит по Институту. С тех пор как мы сюда прибыли, он толком не отдыхал. Наверное, тут слишком много холодного железа. И города.

Вырез его футболки была растянут и потрепан. Кристина видела, откуда начинаются шрамы у него на спине – отметины старых ран, память о ножах. Лоскутное одеяло сползло с его плеча, и Кристина рассеянно потянулась, чтобы его поправить.

Она задела рукой шею Марка – голую кожу там, где горло соприкасалось с хлопковой футболкой. Кожа Марка была горячей. Он подался к ней, и она почуяла аромат лесных сосен.

Его лицо было так близко, что Кристина видела, как его глаза меняют цвет. Прибой и отлив ее собственного дыхания несли ее все ближе к нему.

– Можешь сегодня поспать тут? – хрипло спросил он. – Нам обоим будет не так больно.

Его нечеловеческие глаза на миг заблестели, и Кристина вспомнила слова Эммы, сказавшей, что когда она смотрит на Марка, то иногда видит дикость, и свободу, и бесконечные небесные дороги.

– Не могу, – прошептала она.

– Кристина… – он встал на колени. За окном было облачно, ни звезд, ни луны видно не было, зато Кристина видела его спутанные светлые волосы и пристально глядящие на нее глаза.