Самоубийство. Иначе и не скажешь.

– Потом он упал без чувств на крыльце. Знаешь… у него истощенный вид, к тому же вид полного безумца. Дэйв как раз проснулся и вышел на шум. Мы занесли Андерсена, и я постарался успокоить горожан, но, как ты догадываешься, не особо вышло. Так или иначе, я не стал более тратить время и вернулся к юноше. Я поговорил с ним. А потом я его запер, как он и просил, но сделал я это по своим причинам. Чтобы…

– Чтобы самоубийство не совершилось сразу, верно? При помощи доброго дядюшки Линча? Хм. Пожалуй, я погорячился. Ты не сумасшедший, ты спаситель младенцев.

Винсент кивает, но на поджатых губах нет и тени улыбки. Пальцы все еще сцеплены, и в сумраке комнаты блестят только белки глаз и начищенный шерифский значок. Редфолл явно готовится к еще менее приятным речам, я его не тороплю.

– Этот… младенец, ― Винс повторяет слово со странной интонацией, ― рассказал мне, что болен с детства. У него странная форма лунатизма, проявляющаяся не только во сне, но и наяву. Проще говоря, ему случается обнаруживать себя в местах, куда он вроде бы не ходил. Занимают эти провалы в памяти от пары минут до нескольких часов; в последний раз, например, он успел добраться от поместья родителей до… могилы мисс Бернфилд. Нет, тогда, ― Винс опережает мой вопрос, ― тело было на месте. Андерсен ходил туда на второй или третий день после похорон, сказал, что проснулся, лежа на могиле, плача. К слову, кто-то из горожан даже видел его, недавно я случайно об этом слышал, но не придал значения.

– Хм. И к чему это все? Он нашел дома лопату? Орудие? Труп?

– Он ничего не нашел. ― Винсент складывает пальцы шпилем и устало пристраивает на них подбородок. ― Но он сам считает, что… мог. Мог проснуться среди ночи и покинуть лесопилку. Проскакать до Оровилла. Встретить по пути мисс Джейн и ранить ее, а потом вернуться и ничего не помнить.

– Он решил так избежать женитьбы?

– Он признался, что был задет ее холодной реакцией на предложение, ее бегством. Что места себе не находил, думал всякое, ревновал ее к другим мужчинам…

– К тебе, например? Ха.

Или к тому, другому? Что если она рассказала, когда Андерсен пытался объясниться? Впрочем, чушь. Что рассказала? Не было у нее никого, не было, кроме этого младенца...

Винсент пропускает шутку мимо ушей, а я опять отбрасываю глупую мысль. Мы пристально смотрим друг на друга, и я членораздельно произношу:

– Он бы не ускользнул незаметно и не обернулся туда-обратно за ночь. Он не носил оружия. И в конце концов, умирая, Бернфилд бы выдала его, учитывая ее явное нежелание идти замуж. Он ее не убивал, просто напридумывал ерунды и поверил сам.