Впечатление ошибочно: стоит лязгнуть ключу, и юноша вздрагивает, открывает совершенно не сонные глаза. Отворив решетчатую дверь, Винсент не заходит внутрь ― сразу отступает, потом делает несколько шагов вдоль других створок.

– Я пока обойду все и скажу пару слов старшему Дотсу. Скоро вернусь. Ты…

– Да-да, орать, если что. Непременно.

Редфолл, напоследок особенно хмуро на меня посмотрев, удаляется по коридору, а я вхожу в камеру. Андерсен ― помятый, нечесаный и с устрашающими кругами под глазами ― следит за мной, не меняя положения. Зрачки сужены, бледные губы беззвучно шевелятся. У юноши вправду загнанный вид, не просто испуганный. И что-то еще беспокоит меня, но я не могу этого объяснить.

– Преподобный, ― выдавливает Андерсен хрипло, ― я исповедуюсь позже…

– В глупости? Она не смертный грех.

Резко, но выпадом я надеюсь привести Андерсена в чувство. Тщетно: он продолжает смотреть пусто и, скорее всего, даже не понимает слов. Я опускаюсь против юноши на корточки, и он наконец реагирует: невольно подается назад. Мое лицо вызывает у него ожидаемое отвращение, как почти у любого человека, чьи кожа и глаза не напоминают снег и окровавленный лед. Я позволяю себе улыбнуться и обращаюсь к нему мягче:

– Брат мой. Что ты наделал? Зачем взял чужую вину?

Молчание. Расфокусированный взгляд замер где-то у меня на воротнике.

– Шериф прекрасно знает, что ты непричастен к смерти мисс Бернфилд. И мы оба очень сомневаемся, что ты врешь, защищая кого-то.

Андерсен по-прежнему бездумно разглядывает белую ткань, сдавливающую мне горло.

– Сэмюель. Что почувствует твоя мать, когда узнает?

Это заставляет губы болезненно скривиться, но больше он никак не выдает, что вообще слышит меня. Что ж.

Придется продолжить.

– В таком случае, ― я склоняюсь почти вплотную, ― давай-ка кое-что уточним. Чтобы было, что поведать беснующейся толпе, когда она выберет тебе крепкий сук.

Андерсен зажмуривается, его густые ресницы дрожат, но ответ снова ― безмолвие.

– Итак. Ты просыпаешься среди ночи в малознакомой глуши. Седлаешь лошадь и каким-то чудом быстро долетаешь до Оровилла через дикие леса и холмы, не заблудившись. Так? Хорошо, допустим, так.

Свой голос я слышу как со стороны и почти не сомневаюсь: где-то поблизости внимательно слушает Винсент. Из груди Андерсена раздается глухой вздох.

– Далее ты встречаешь Джейн Бернфилд и говоришь с ней о чем-то, чего… допустим, не помнишь, у тебя же провалы. Так? Так. Разговора не получается.