Он, видимо, совсем измотанный, подчиняется: позволяет помочь встать, опирается на мое плечо. Он худой, даже хрупкий, слово «стекло» кажется слишком, тревожно подходящим. На койку он падает, пачкая затертое покрывало кровью. Плевать: как только узнает отец, парня все равно переведут в камеру получше. Ах да, это Оровилл. Камеры получше здесь нет.

– Сейчас ты не будешь видеть ничего. Слышишь? Никакого дьявола, никаких мертвых.

– Я… не спал без снов четыре ночи.

Четыре ночи. Четыре ночи он видит мертвую девушку, и четыре ночи назад пропало с кладбища ее тело. Я глубоко вздыхаю и опять опускаю ладонь на его лоб.

– Да. Но сейчас ― белый день. И ты поспишь.

…Я шепчу над ним молитву, пока не выравнивается дыхание. Я вглядываюсь в застывающее лицо и ищу следы того, что многие церковники, ― включая и меня, ― старательно отрицают. Нет, лучше не задерживаться на глупой идее, что Андерсен одержим, скорее так же безумен, как была Бернфилд с ее странными предсмертными речами. Впечатлительные дети ― оба. Одна попалась какому-нибудь головорезу, другой не может это пережить. Вот. Вот как это должно быть. А все остальное я сам себе…

– Нэйт?

Винс стоит по ту сторону решетки, нервно за мной наблюдая. Наверное, у меня не жизнеутверждающий вид: я ссутулился, хмурюсь, кусаю губы не меньше несчастного парня. Я торопливо поднимаюсь и выхожу; Редфолл аккуратно, медленно поворачивая ключ, запирает камеру. Весь ― одно сплошное напряжение, и никак не реагирует, когда я касаюсь его плеча.

– Мы что-то придумаем. Он ее не убивал, я за это поручусь.

– Он… ― Редфолл запинается, подбирая слово, но в конце концов сдается. ― Послушай, мое племя верило в…

– Злых духов? ― заканчиваю за него. ― Почему я не удивлен, дикарь? Выброси это из головы, у тебя и так довольно проблем. Не будем добавлять к ним бесов, ладно? Мальчик потрясен случившимся, и у него бурное воображение, вот и все. А еще он разбил сейчас затылок, нужен медик.

Винсент кивает.

– Пока я послал за его отцом. Буду обсуждать случившееся, расспрошу об этих приступах беспамятства. Черт… ― он в который раз трет лоб, ― надо ведь поговорить и с Генри Бернфилдом. Боюсь его реакции, скоро до него дойдут слухи. Бедная Селестина…

А если пресечь слухи о пойманном убийце другими, об одержимости, ― начнется Салем. Что лучше прямо сейчас?.. Побольше трезвых голов, вот что. И я обеспечу хотя бы парочку.

– С ними могу поговорить я. Все-таки они мои прихожане, и лучше им узнать все от меня.

И девчонка. Девчонка тоже может быть там. Может, она и не важна, может, все, что я заподозрил, такая же глупость, как речи парня о дьяволе, но все же…