А я, пастырь ваш, говорю вам: ныне, уже согрешив, берегите патроны. Берегите факелы, берегите взрывчатку и берегите себя, ступив к нам в укрытие. Берегите.

Ибо идут твари.

И твари пришли.

Стая уже рядом, миновала первые дома города. Демонов не десяток, не два, все чем-то вооружены. Их намного больше, чем нас. «Спросил Господь: “Как тебе имя?”, услышал в ответ: “Легион имя мне”». Легион.

Но рядом выпрямившийся над баррикадами Винсент с багровыми полосами на лице. Рядом все больше тех, кто проклинал рейнджеров, а ныне перезаряжает верные винтовки. Рядом тот, кого мертвый волшебник зовет Изувеченным Богом, тот, кто не дал ни одной пуле прервать мою полубезумную проповедь. Я не один. Никогда не был. И не останусь.

…Где-то Эмма Бернфилд и Мильтон Адамс шагают в черную воду ― прямо сейчас. Даже отрекшись от них, я в ответе за их души, может, потому ощущаю, как они покидают мир. Теперь я почти не сомневаюсь: в этой жертве тоже есть смысл.

И пусть она станет последней.

Эпитафия четвертая Плач предателя

Эпитафия четвертая

Плач предателя

[Кьори Чуткое Сердце]

[Кьори Чуткое Сердце]

Жанна, милая, почему ты покинула меня? Жанна, милая, что я натворила? Жанна… все кончено, кончено. Элилейя из рода Кувшинки, умирающая на моих руках, ― последнее знамение конца. Я ее сгубила. Вспоминая, как ты любила меня, я снова задаю вопрос: за что? Он, даже чудовищный он, наверное, заслужил твою любовь больше.