Не бойся, Кьори. Не сейчас. Тебе вообще стоит бояться не меня, ведь я пока в могиле, ничего не могу сделать и узнать. Например… кто привел в мир Синего неба чудовищ? Ты еще расскажешь. Придется, ведь ты что-то знаешь, чем иначе объяснить твое пугливое молчание? Верная девочка… ты никогда меня не предавала, никогда, что нашло на тебя ныне? Ты даже призналась мне в страшном убийстве… страшном ли?

Слезы падают на свирель. Играй, Кьори. Играй. Путь завершается.

Не оглядывайся, не вслушивайся. За твоей спиной Эмма рассказывает историю двух сестер. Туда вплетаешься ты, и я, и наши прекрасные черные башни, и вождь с зачарованным именем. Эмма называет его ― храбро, гневно и отчаянно. Шепчет: «Мэчитехьо убил Джейн», и ты спотыкаешься вновь. Потому что Мильтон ― он мыслит трезвее всех, кого я знаю, видит зорче, ― тихо отвечает:

– Но кое-что здесь не сходится.

Она замирает, будто перед преградой, едва не проваливается в топкую яму.

– Что?.. ― Эмма все же идет дальше, а тот, в ком я и не сомневаюсь, продолжает:

– Будь Джейн серьезно ранена здесь, существо из озера разве отпустило бы ее? Или, по крайней мере, не подняло бы тревогу? Не утверждаю, но, возможно… ее убил кто-то другой. У нас. Кто-то… ближе или кто-то, кто прошел с ней. Вождю, полагаю, этого бы не позволили.

Забавно. Все лежало на поверхности, правда, жрица? Просто кто-то, мы оба знаем, кто, заставил бедную девочку нырнуть поглубже. Очень глубоко, так, чтобы захлебнулась.

– Сэм?.. ― У Эммы такой мертвый голос, слышишь? ― Н-нет. Нет! Я…

Мильтон возвращает ее со дна нового отчаяния к свету, приобняв за плечи.

– В этом я сомневаюсь так же, как шериф и ваше сердце, дитя.

Она ― маленькая, нелепая даже в героическом наряде ― цепляется за его локоть. Я в который раз поражаюсь, с какой легкостью он всегда, всем находит слова, и улыбаюсь в темноте.

– Мы выясним. Уверен. Прибавим-ка шагу, наша спутница вот-вот нас потеряет.

Играй, Кьори, играй. Именно так ― в мгновения, парой фраз, ― рушатся самые крепкие замки лжи. Сколько осталось стоять твоему?

Да, если Жанна ― предательница, переметнувшаяся к Злому Сердцу, я обязан буду простить тебя. Такова справедливость, для всех, кроме двоих за твоей спиной. Но ведь мне уже не спасти тебя от тебя самой. От всего, что ты сделала, сбегая из развалин собственной совести, верности, дружбы. Ты больше не хочешь жить, жрица, так же, как не хотела умирать. Ты похоронена, совсем как я. Не правда ли? Так пусть же играет свирель…

[Мэчитехьо]

[Мэчитехьо]