― Был…― Гун кивнул,― так, значит… Это он?!

― Да, это он. И сейчас в Банкоре или окрестностях…

― Вот так новость! Хотя… теперь всё понятно… Он мстит! Мстит террхану за всё! И поймать его не могут столько времени, он очень умён и хитёр! Да и терять ему нечего… Ну, Кари! Вот это да!

― Гун! А до наместника дойдёт про нападение? Ему уже доложили?! Ты не слышал?

― Не знаю, но эти двое в таверне говорили, что главарь пригрозил всем, что если наместник узнает о том, что они приходили, то он всех найдёт и глотки перережет не только сжигателям, но и их жёнам и детям. Он, дескать, всех запомнил, а прятаться от него бесполезно, потому как нюх у него, не хуже чем у горного волка. Потом они развязали одного и ушли… Так, значит, это Кареллан… Но, Кари…― Гун тревожно зашептал мне в ухо,― а ты как с ними связана?! Такая красавица и бандиты, пусть и родовитые…

― Они спасли меня, вытащили из ямы, в которой я умирала… Если бы не они, то мы бы с тобой тут не сидели… Зашили раны, вылечили, выходили… Вот откуда мои шрамы… Я обязана им жизнью, Гун…

С «Чёрной медузы» послышался крик капитана:

― Эрдана, мы отплываем, поторопитесь!

Мы вскочили с ящика, и Гун сунул мне свёрток:

― Прощай, моя синеглазая богиня! Видно, судьба твоя такая… творить добро и исчезать в ночи. Всё правильно Гай спел, всё правильно…

― Гун, мне ничего не надо!

― Это подарок. Ты ― эн Матвэй, как и моя прабабка. Там безделушка, но очень древняя, одна из реликвий рода. Теперь в твоём происхождении никто не усомнится. Её носила моя прабабка, а до неё её предки… Она должна передаваться по женской линии. А у меня детей нет и у племянника моего одни сыновья. Род исчез давно, но теперь он возродится, я знаю. Она твоя, Кари! Твоя! Теперь я понимаю, почему так долго хранил её, для кого…

― Но что там?!

Он быстро затараторил, так как команда уже поднимала якорь:

― Это браслет из мягкого металла, носить надо на левом плече, вот здесь…― он сжал мою руку в нужном месте.― Ты не пугайся, что он такой маленький, от тепла тела он растягивается и принимает нужную форму. Не жмёт, не давит и никогда не свалится, пока сама не снимешь. Я знаю только, что он может менять цвет, а вот с чем это связано, почему, не знаю… Но, думаю, что ты разберёшься…

Обливаясь слезами, мы обнялись. Как только я вбежала на палубу, подняли сходни, и я почувствовала, как невидимая сила дёрнула корабль, когда отвязали последний канат. Команда разбежалась по своим местам, капитан стал за рулевого, а несколько матросов полезли на мачту ставить парус. Ветер дул с берега, донося запахи города. Я пыталась вдыхать их, но больше хватала ртом воздух, так как рыданья дышать носом толком не давали.