Осознать эту мысль всецело она не успела. Известие оказалось таким ужасающим, что скоро в душе остались только боль, только одиночество.

Джефранка покачнулась, отпрянула и споткнулась о стоящую позади скамью. Упала бы, если Андио Каммейра, вмиг вскочив с табурета, ее не удержал.

– Ос-с-сторожнее, княгиня, – сказал он и усадил ее на кровать. – Этого уже не изменить... Даже простых людей убивают из-за нескольких медяков или новых сапогов. А такие, как мы, и такие, как наши приближенные, всегда ходят по краю.

– Я в порядке! – воскликнула Джефранка и отстранилась от Андио Каммейры.

Вообще-то в порядке она не была, но «умные речи» каудихо отчего-то злили. Причем настолько, что она готова была надавать ему оплеух. Конечно, ничего такого не сделала.

Только Виэльди и смог ее успокоить. Подошел и, оттеснив отца, присел рядом и обнял.

– Я знаю, каково терять друга. Знаю, что никакие слова не уменьшают боль.

Да... Он знает, поэтому понимает ее...

Она бы век просидела, прижавшись к Виэльди, но распроклятый каудихо сказал:

– Идем, сын. Нам пора. Руниса позаботится о нашем главном сокровище, – он склонил голову, но и в этом Джефранке почудилась насмешка.

* * *

Имидио был мертв по его вине. Это мучило Виэльди, разумные слова отца не утешали. Тот говорил:

– Имидио взрослый муж, он знал, что делал. За тебя, за меня еще многие будут рисковать жизнями. Кто-то из этих многих погибнет. А можем погибнуть и мы с тобой.

– Знаю. Но Имидио погиб не в бою, а из-за глупой простуды.

– И такое бывает... – пробормотал каудихо, вместе с Виэльди входя в его покои. – Это не повод казнить себя. И не повод срывать злость на мне или на жене.

– Да, я понимаю...

Виэльди опустился на пол, спрятал лицо в руках, отец уселся напротив.

– Если понимаешь, то держи себя в руках. Чувства – дурные советчики, я не раз тебе говорил.