Все, как Виэльди и ожидал: отец учит жизни. Лучший способ поведения – тупо кивать, а после поступать по собственному разумению.

– Ты прав, – Виэльди кивнул, – чувства возобладали.

– Да ты сраный лицемер! – воскликнул каудихо. И как только понял, что его смирение притворное?

– Почему ты так думаешь?

– Ты же мой сын. Я тебя знаю. Почти... Не понимаю только, чем тебе Джефранка не нравится.

– Понимаешь, – Виэльди пронзил отца взглядом. – Прекрасно понимаешь.

Андио Каммейра поморщился.

– Я думал, только моя глупая дочь страдает ерундой. Оказывается, мой глупый сын тоже... Ну ладно Данеска, она девка, ей простительно. Но ты-то? Тем более с женой тебе и впрямь повезло. Не так часто встречаются женщины и красивые, и неглупые, и преданные.

– Ты мог заполучить ее, – огрызнулся Виэльди. – Сам отказался.

– Ты знаешь, почему отказался. Я не мог быть и каудихо, и князем одновременно. А ты еще слишком молод, чтобы занять мое место... Еще и Хашарут... Он и сейчас пакостит, а если бы я в открытую пошел против него, то было бы в стократ хуже.

– Ладно, не объясняй, я понимаю. Но и ты пойми: я не могу себя заставить. Хотел бы, но нельзя по хотению ни разлюбить одну, ни полюбить другую.

Отец покусал губы, почесал лоб, наконец сказал:

– Дурак ты, но что поделать... Однако хватит о девках. Поговорим лучше о наместнике.

Глава 7

Глава 7

В последние две недели Данеска много времени проводила с Хинзаром – они то стреляли из луков, то лепили снежные туннели в ожидании, когда наконец достроят ледяной лабиринт. Определенно, братишка хорошо на нее влиял. По крайней мере степнячка перестала хмуриться и жаловаться на снег и холод. Да вообще стала веселой и дружелюбной. Разве что иногда, под вечер замирала, смотря вдаль. Ее взгляд при этом заполняла такая тоска, что Ашезир, будь он чувствительным ребенком, расплакался бы. Но чувствительным он не был, ребенком тем более, потому в такие минуты держался подальше от жены: вот только ее тоски ему не хватало!

В Империи тоже все было спокойно, как ни странно: Ашезир опасался недовольств, волнений, даже восстаний – но их не было.

Отец мертв, он стал императором, подданные не бунтуют, приняли его как воплощение полубога, жена наконец-то стала терпимой.

Все поводы для спокойствия и радости... Но именно в это чудесное время Змееглавец принес жрицу Ихитшир. Пришлось ее принять – все-таки верховная жрица одного из главных богов.

Она поцеловала руку Ашезира, как полагается, зато потом от вежливости не осталось и следа. Шиа выпрямилась и, чуть ли не вплотную приблизившись, выпалила: