***

С той поездки прошло три дня. И вот наступил долгожданный день первого показа.

Модный дом блистал огнями. Кареты, коляски и пролетки заняли почти всю улицу, растянувшись до самой площади Гверхони. Гости выходили из них и ручейком тянулись к ступеням особняка. Сегодняшний вечер собрал под его сводами представителей всех состоятельных семейств Уинтшира. Здесь были и мэр с супругой и двумя взрослыми дочками, и госпожа Варсон со своей Дейзи, и сестры Дрейк, владеющие тремя лесопилками, и моя первая клиентка вдова Карсон с подругами. Все они получили пригласительные на дебютный показ мэтра Мура, и, насколько я могла судить, никто не отказался.

Я незаметно вздохнула. Не думала, что буду так волноваться. Внутри все скручивалось в узел, но мне нужно было держаться и не показывать эмоции. Все получится. Все обязательно получится.

Люстры парадно сверкали огнями, освещая наполненные людьми залы, блики хрустальных подвесок отражались в многочисленных зеркалах, деревянный подиум поблескивал свежим лаком, а в воздухе ощущался нежный аромат роз. Я распорядилась поставить в стенных нишах обработанные магией букеты, и нежное благоухание наполняло дом волшебством и предвкушением чуда.

Гости рассаживались, переговаривались, дамы обмахивались веерами и оглядывались по сторонам, а их спутники рассматривали обстановку и с удовольствием потягивали шампанское. Еще бы! Редклиф распорядился достать из подвалов Горленда прекрасное «Монтифо» двадцатилетней выдержки.

– Волнуешься?

Муж незаметно оказался рядом и обнял меня, прижимая к себе. Смежный с демонстрационным зал я отвела для подготовки к показам, и сейчас стояла у одной из зачарованных магией стеклянных дверей и наблюдала за приглашенными гостями. Мне было видно все, что происходит в зале, тогда как снаружи двери выглядели непрозрачными.

– Поверь, все пройдет идеально, – не давая мне ответить, добавил Редклиф, и в ту же секунду нахмурился. – А этот что здесь делает?

Я проследила за взглядом мужа и заметила пробирающегося вдоль стены Берти.

– Распоряжусь, чтобы его вывели, – сказал Редклиф.

Он недобро прищурился и поднес к губам голософон.

– Не нужно, – остановила я мужа. – Не стоит привлекать внимание.

– Уверена?

– Да. Пусть остается, если ему так хочется посмотреть.

– Что ж, действительно, пусть убедится, что у тебя все хорошо. И что ты счастлива, – усмехнулся Редклиф. – Иди, пора начинать, а то там твой кутюрье уже готов занавес сгрызть от волнения.

– Ты прав, надо спасать ривийский бархат, пока от него еще хоть что-то осталось.

Я улыбнулась мужу и пошла к взволнованно мечущемуся перед строем девушек Муру. Тот делал несколько шагов, замирал на секунду, вцепившись пальцами в растрепавшиеся волосы, а потом бежал в обратную сторону и теребил бархатную завесу, выглядывая в зал. И так без конца.