– Воровка, – просто говорит он. У него низкий голос.

Я оглядываюсь на него поверх края его стакана и допиваю напиток.

– Очевидно.

Знакомые слова повисают между нами. Сейчас они значат больше, чем следовало бы. Они кажутся концом и началом. Чего, я не могу сказать.

– Неужели великой Тиберий Калор сбежал от своей делегации?

Я протягиваю руку, ставя стакан на стойку перед ним. Он не двигается, заставляя мою руку скользнуть по его руке. От этого простого прикосновения через мое тело от макушки до кончиков пальцев ног, проходит разряд электрического тока.

Мимо нас проходит бармен, и Кэл показывает ему два пальца, молча заказывая напитки нам обоим.

– Я больше не король. Я могу делать все, что мне захочется, – говорит он. – Иногда. Кроме того, сейчас они снова спорят. Что-то на тему торговли. Я не принесу там никакой пользы.

– Я тоже.

Какое облегчение знать, что сейчас на меня больше никто не полагается. Не нужно стоять, произносить речи и быть чьим-то знаменосцем. Когда бармен ставит передо мной полный стакан, я беру его и одним глотком выпиваю половину его содержимого.

Кэл следит за каждым моим движением, как солдат, осматривающий поле боя. Или врага.

– Смотрю, твои братья научили тебя пить.

Я усмехаюсь и пожимаю плечами.

– Нужно было чем-то заняться, чтобы скоротать время на севере.

Кэл делает более аккуратный глоток и вытирает с губ пену.

– Как там?

Райская долина манит даже сейчас. Пустынная пустыня, горы, тишина падающего снега под полной луной. Это хорошее место, чтобы забыться, потеряться. Но больше я не могу этого делать.

– Там мне было хорошо. Мне нужно было… – я прикусываю губу. – Нужно было уехать.

Он хмурится, наблюдая за тем, как меняется выражение моего лица.

– А как ты?