– Лучше. – Не идеально. Не целостно. Я больше никогда не буду целой. Его взгляд темнеет, и я знаю, что он это понимает. Он чувствует то же самое. – Я все еще плохо сплю.

– И я, – быстро отвечает он, заставляя себя сделать еще один глоток пива. Я помню его кошмары, какие-то тихие, судорожные. О том, как он собственными руками убивает собственного отца. Я даже не представляю, каково это. А теперь, держу пари, ему снится Мэйвен. Тело, которое он нашел, рана в его животе, нанесенная моей рукой. Он и мне снится.

– Я стараюсь о нем не думать, – шепчу я, обхватывая себя руками. Неожиданно у меня по коже пробегает холодок. Это из-за Кэла или ветер подул с горы, я не могу сказать. – Не получается.

Он делает еще один глоток. Он прерывается первым, отводя от меня взгляд, похожий на тлеющие угли.

– Знаю. – Он долго молчит, а затем снова смотрит на меня. И от грусти на его лице не остается и следа. – Так что дальше?

Я не совсем понимаю, о чем он, поэтому отвечаю на самую простую интерпретацию вопроса.

– Сначала – освоимся на новом месте. Гиза руководит переездом из дворца в наш собственный городской дом, вверх по склону. – Я машу рукой через его плечо, примерно показывая, где находится наш новый дом. – Она сказала, что оттуда открывается прекрасный вид, и я думаю, что он недалеко от того места, где мы, электриконы, сможем тренироваться.

Один уголок его рта приподнимается в усмешке.

– Я так и думал, что шторм в горах появился не сам по себе.

Я тоже улыбаюсь и веду рукой, указывая на свой растрепанный вид, пот и все остальное.

– На случай, если ты не мог сказать.

– Ты прекрасно выглядишь. Как и всегда. – Он говорит это очень небрежно, затем делает еще один глоток. Он не моргает и не отводит от меня взгляд.

Холодный воздух со свистом проносится сквозь мои зубы, когда я делаю вдох, последний вдох перед погружением. Я крепче сжимаю стакан в руке, пока не начинаю бояться, что он может разбиться.

– Ты видел меня прошлой ночью, – шепчу я. Мой голос почти не слышно в гуле таверны.

Его лицо омрачает эмоция, и я не могу понять, что именно он чувствует.

– Да.

Я надеялась на какую-то подсказку в его голосе или выражение лица, но мне приходится действовать вслепую.

– Почему ты ничего не сказал? – спрашиваю я, стараясь не выдать своего отчаяния. Не могу сказать, получилось ли.

Он заставляет себя улыбнуться своей фирменной улыбкой, кривой и непринужденной.

– Ты хотела, чтобы я перебудил половину дворца, включая твоего отца?