И Лидэ опять унесла бумагу в недра дворца.

Вернулась она уже с пустыми руками.

Ничего, — пожала она плечами. Но я и не ждала ответ сразу же.

А днём, когда послеобеденный отдых сморил и флигель, и дворец, в наше пристанище явилась королева. Она была одета в простое платье и лёгкую косынку. Я едва узнала её. С ней было несколько человек. Три придворные дамы, слуга огромного роста и жрец. Тот самый молодой жрец, что имел Дар проникать в разум другого человека! Я помнила его.

Ваше Величество, — мы с Лидэ присели в реверансе.

Не нужно, милочка. Мы не на приёме. Покажите мне дочь.

Я указала на кровать. Королева подошла к Ави и нахмурилась.

Ну, Горент, что скажешь?

Молодой крепкий жрец с рисунком на бритой голове подошёл к кровати.

Нет, Ваше Величество. Я не смогу. Сознание девушки затуманено. Образы расплывчаты. Она сейчас в стране грёз, и до её разума мне не дотянуться.

Что делать?

Брат Югенс…

Даже так? — королева удивлённо взглянула на жреца. В своём лёгком летнем платье она была рядом с ним, как тропическая птаха рядом с враном. Её Величество повернулась лицом ко мне.

Рокайо, Дар Юргенса Блаженного — это говорить, поправится человек или… умрёт. А если поправится, то что нужно сделать для этого. Ты согласна услышать всё, даже самое горькое?

Да… — у меня задрожали руки, — лучше так, чем в неведении…

Королева быстро распрощалась и ушла, а горестные вздохи её свиты ещё долго раздавались в коридорах флигеля. К вечеру тихий стук в дверь сообщил нам о приходе гостей. Это были молодые стражники из того отряда, что вёз нас в Деменецию.

Госпожа Рокайо, разве Вы и Авидея не собираетесь на Младший бал? — удивлённо спросил молодой человек, и тут мои нервы не выдержали, и я расплакалась. Мне вспомнилась наша поездка, здоровая и смеющаяся Авидея, её весёлый смех.

Шли бы вы отсюда, парни, — Лидэ не стала любезничать со стражниками. — У госпожи Рокайо горе. Госпожа Авидея тяжело заболела.

А королевский магистериус? — спросил один из молодых людей. — Что говорит он?

Он… не… может… — выдавила я.