Чего не надо? — опешила я от напора дочери

Ни-че-го! — произнесла она чётко, разделяя по слогам. — Я сама разберусь, мама… Я уже взрослая! Ты же сама познакомилась с папой, без помощи родителей! Зачем тогда это делаешь со мной?

Что за шум, а драки нет? — вошёл на кухню герцог. — Айо, что-то случилось?

Да нет, просто немного повздорили с дочерью, — начала оправдываться я, не понимая, почему Авидея, всегда любящая мужское внимание, так резко отнеслась к моей идее с письмом. Что тут такого ужасного?

Я не ссорилась с мамой, — ответила дочь герцогу, — просто она лезет в мою личную жизнь. А я этого не хочу! Ты не поможешь мне подняться в спальню? — обратилась Авидея к муженьку. Обратилась сама. И на “ты”! А до сих пор выкала ему, хотя носила его ребёнка!

Герцог молча подошёл к Авидее и протянул ей согнутую в локте руку. Она двумя руками схватилась за неё и рывком поднялась со стула. А потом мой супруг подхватил мою дочь на руки и понёс её к дверям, ногой толкнул её и отправился дальше. И проделал это всё так ловко, будто не первый раз. От удивления я открыла рот. По шагам я поняла, что он занёс её на второй этаж, а потом Авидея сказала ему:

Спасибо тебе, дальше я сама!

И герцог тут же спустился, а Авидея, видимо, самостоятельно, медленно отправилась к себе.

Твоя дочь уже взрослая девушка, Айо. Не нужно так сильно опекать её!

Не нуждаюсь ни в чьих советах! — я хотела сказать “в твоих”, но привычка оказалась сильнее, и я так и не смогла тыкнуть этому человеку в лицо!

Он усмехнулся и тихо сказал:

Я не хочу с тобой ссориться перед нашим расставанием, Айо. Возможно, это последние часы, что мы вместе.

Я сразу пришла в себя. Что со мной? Меня уколола ревность? И кому? К собственной дочери? Я же не сошла с ума? Это просто беременность. Просто…

И тут супруг подошёл ко мне и дотронулся кончиками пальцев до тыльной стороны моей ладони.

Ты сегодня необыкновенно хороша! Будто светишься изнутри. Рада, что избавляешься от меня навсегда? — опять усмехнулся он. Я же посмотрела в его серые-голубые глаза, что опять проступили за чертами рыжего охотника.

Я стояла и смотрела на него, стояла и смотрела, пытаясь сохранить в памяти хотя бы частичку его лица, взгляда, усмешку губ.

Дети, — вошёл на кухню отец, — прощаетесь? Неужели ты так и сдашься, воин? Безропотно примешь то, что уготовят тебе жрецы Великой Ады? А ты, Айо? Неужели ты просто помашешь своему мужчине рукой и будешь смотреть, как его выкидывают из твоего мира? Не воспротивишься?

У меня сжало горло. Только сейчас я поняла, что это — всё! Конец моей истории с герцогом, хорошая она была или плохая. Я всхлипнула, а Кольфеной взял меня и притянул к себе, спрятав моё лицо у себя на груди.