Я кашлянула.

– Быть может, лучше здесь?

Что бы ни натворил садовник, выдавать его хозяевам мне хотелось меньше всего.

Инспектор кивнул, вышел в коридор и закрыл за собой дверь.

Дворецкий не ушел, шагнул в сторону и застыл истуканом. Оказывается, даже старик Уильямс не чужд любопытства.

Я торжественно протянула инспектору бутылку, предупредив:

– Осторожно, не смажьте отпечатки.

– Виски? – удивился он.

– Причем дорогой. – Я повернула бутылку, демонстрируя этикетку. – Хороши феечки!

Инспектор просчитал все в два счета.

– Могу вообразить заголовки в газетах! – усмехнулся он, бережно забирая улику. – «Пьяные феи устраивают дебош неподалеку от места убийства». Каково, а?

Я хмыкнула.

– Намного лучше, чем «Садовник прошляпил хулиганов» или даже «Садовник продался конкурентам».

– Да как вы!.. – Мистер Гроувер вздрогнул всем телом. – Да я никогда!..

Констебль лишь таращил глаза.

Инспектор строго обратился к садовнику:

– Мистер Гроувер, вам известно, что препятствовать правосудию – преступление? Или вы объясните, откуда взялись эти, с позволения сказать, следы фей, или я упеку вас за решетку.

– Думаю, – вмешалась я, потому что садовник угрюмо молчал, – это следы кукольных ног. А у мистера Гроувера, к слову, есть маленькая внучка.

Надо думать, садовник был в ужасе, когда после небольшой отлучки обнаружил разгром. Драгоценный горошек погиб, а конкурс уже на носу! И тут его осенило. Свалить все на волшебных существ, и дело с концом. С садовника-то при таком раскладе взятки гладки.

Гениальная идея. Если бы не бутылка, которую он, должно быть, просто не заметил в предутренних сумерках, кое-кто мог бы и попасться… Констебль Греггсон, например.