– Простите, – сказал он, помолчав.

– За что же? – удивилась я.

О своей последней мечте – домик на берегу, муж, дети и собака – я предпочла не распространяться. Слишком это будет жалко.

– Что напомнил, – ответил он серьезно. – Некоторых людей надо топить… хотя бы в воспоминаниях.

Не выдержав, я рассмеялась. Почему-то меня в его обществе все время тянуло улыбаться.

– Этан, вы слишком кровожадны для полицейского!

– Напротив, – не согласился он. – Я ведь расследую убийства и должен быть готов, что моих арестованных могут повесить. Вам не кажется, что лучше сменить тему?

– Кажется, – согласилась я мрачно. – Но боюсь, не выйдет. Я должна кое о чем вам рассказать.

– Завтра, – попросил он быстро и заложил резкий поворот. – Даже если вы собираетесь признаться, пусть это будет завтра.

– Никаких признаний, обещаю.

Этан свернул на обочину, затормозил и посмотрел мне в глаза.

– Тем более. Это наш вечер.

– И пусть убийства подождут? – рассмеялась я и протянула ладонь. – По рукам.

Он осторожно сжал мои пальцы и улыбнулся.

– Надеюсь, рыба не в счет? Или вы против убийств любых тварей божьих?

– Ничуть, – заверила я.

По мне, так от некоторых тварей – и я не о животных! – следует избавляться без жалости. Да и против доброго куска мяса или рыбы я никогда не возражала.

Этан помог мне выйти. Местечко было уединенным и очень живописным. Ручей весело звенел по камням. От дороги его заслоняли деревья, а от дома Хьюзов – поросший вереском холм. Солнце почти скрылось за ним, но воздух был теплый. Удивительно приятный вечер.

Я присела на корточки и опустила руку в прохладную воду.

– Как хорошо!