– Закидывайте в воду, – велел он, весьма неохотно отодвинувшись.

Я поежилась – солнце садилось, и воздух стремительно остывал, – и размахнулась. Поплавок в воде не появился, хотя леска натянулась.

– Поздравляю, – судя по голосу, Этан очень старался не рассмеяться, – меня вы уже поймали. Попробуйте теперь поймать рыбу.

Он осторожно отцепил крючок от своего джемпера. Червяк, кажется, не пострадал, насчет джемпера не уверена.

Я смущенно рассмеялась.

– Простите, я ужасная неумеха.

– Глупости. Давайте я помогу.

Теплые руки Этана легли поверх моих, направляя. В этот раз замах вышел плавным, и ярко-красный поплавок заплясал на воде.

Этан не торопился меня отпускать, и от объятий это отличалось лишь… Да ничем уже не отличалось.

Стоит мне только повернуть голову – и наши губы встретятся.

– Кажется, клюет, – пробормотала я, заметив судорожные рывки поплавка.

Мной владела досада пополам с ошметками здравого смысла.

– Клюет? – повторил Этан таким тоном, словно впервые слышал это слово.

– Рыба! – Я заставила себя отстраниться.

Иначе бог весть, до чего мы тут дорыбачим…

Клевало, как назло, превосходно. Форель только что не выпрыгивала из воды и сама не насаживалась на крючки. Мы еле успевали выдергивать очередную рыбину и менять наживку, на разговоры – не говоря уж о чем-то большем – времени не оставалось.

– По-моему, это заговор! – в сердцах заметил Этан, когда банка с червяками показала дно.

Я прикусила щеку, чтобы не расхохотаться.

– Рыба строит козни против инспектора полиции? Недурной заголовок для бульварной газетки.

И зябко поежилась. Легкий жакет не спасал от прохладного ветра, от не по-летнему стылой воды тянуло холодом.