В этом, в принципе, не было ничего необычного, кроме того, что месяц назад наступила середина лета.

– Фимбулвинтер[9]… – прошептала ведьма. Когда подруга вопросительно посмотрела на неё, она объяснила: – Со смерти Бальдра и наказания Локи начинается Рагнарёк – так теперь называют моё пророчество. Теперь нас ждёт три года непрерывной зимы.

Волчица, до этого крепко спавшая на поляне, внезапно встала и отряхнулась, разбрасывая вокруг себя мокрые комья снега. Потом она взглянула на великанш и недовольно поинтересовалась:

– Сомнительно, полагаю, что мне найдётся место в пещере?

Женщины посторонились, чтобы пропустить её внутрь, и Скади спросила:

– Она умеет говорить?

– Ты её слышишь? – Брови Ангербоды взлетели вверх. – Я думала, это исключительно наша с ней особенность.

Охотница пожала плечами.

– Я всегда чувствовала некоторое родство с волками…

– А она мне нравится, – проворчала волчица, устраиваясь у очага. – Давай оставим её у нас?

Зима быстро вступала в свои права, и Скади поспешила покинуть пещеру до того, как горные перевалы завалит снегом. Ангербода не ожидала увидеть её снова ещё какое-то время. Вместо этого она гадала, чем будет заниматься в течение трёх долгих лет, сидя в пещере с волчицей. Вероятно, совершенствовать своё заклинание.

Охотница больше не приглашала ведьму составить ей компанию в её чертоге, и Ангербода старалась из-за этого не унывать. Но вместо этого подруга сделала нечто неожиданное: она упаковала всё, что могла, у себя дома, погрузила вещи на трое саней, надела лыжи и повела всех своих оленей с гор вниз, в Железный Лес.

Колдунья не была бы так потрясена, если бы даже сама Фрейя внезапно явилась, чтобы извиниться за то, что связала её во время похищения детей.

– Я знаю, что ты не приглашала меня зимовать здесь, но это сделала твоя волчица, – сказала Скади, забавляясь видом, с которым Ангербода встретила её у порога. – Как я понимаю, это теперь и её дом тоже.

– Это, должно быть, всё твоё имущество, – пробормотала женщина.