– Тогда и мы направимся на север, чтобы присоединиться к великанам, – сказал Фенрир. – И если нам придётся сражаться бок о бок с такими же, как он, чтобы отомстить асам, да будет так.

– Отличный настрой, – поддел сына Локи. Но маска его жизнерадостности уже пошла трещинами. Взглянув на него, женщина поняла, что он всё ещё испытывает ужасную боль.

Волк снова повернулся к Ангербоде и произнёс:

– Мне жаль, что у нас было так мало времени, мама. Но я слишком долго мечтал о мести, чтобы терять драгоценные мгновения.

– Месть, – прошипел Ёрмунганд, сузив глаза.

Колдунья на мгновение прижалась лицом к их мордам, чтобы попрощаться, а когда отстранилась, чтобы взглянуть на них обоих, то прошептала:

– Идите, мои дорогие мальчики. И покажите им, чего вы стоите!

На этих словах Фенрир испустил последний рык и умчался вдаль по береговой линии, а Ёрмунганд исчез в волнах. Всё время, пока он опускался, вода бурлила, как в кипящем котле, а потом резко успокоилась. Исчезающая луна больше никак не влияла на приливы и отливы. Океан казался жутко тихим в отсутствие Змея.

– Уф, ещё немного, и нас бы слопали. – Локи глубоко вздохнул и прислонился спиной к скале.

Ангербода же словно оцепенела, поражённая встречей с сыновьями до глубины души. Её проклятое сердце болело, и сколько бы она ни вытирала слезы, беззвучно бегущие по лицу, они всё равно продолжали течь.

– Ты действительно так считаешь? – продолжил мужчина. – То, о чём ты им сказала… Что… не имеет смысла винить меня? За всё?

– Да, – сказала она, всё ещё глядя в ту сторону, куда ушли сыновья.

Локи открыл было рот, потом передумал и закрыл, но через некоторое время всё же решил сменить тему:

– Ну что ж, поскольку ты только что освободила меня от трёхлетней пытки… что там было насчёт того, что мне нужно в обмен на это отправиться к Хель? Мне казалось, ты говорила, что уже виделась с ней….

Колдунья почти забыла об этом после неожиданного воссоединения с Фенриром и Ёрмунгандом и резко повернулась к нему.