– Думаю, она бы гордилась, услышав это.

– Я не поеду с тобой в Идаволл, – заявила Хель, наконец оторвав взгляд от их сплетённых рук и посмотрев ему в глаза. – И не надоедай мне больше своими вкрадчивыми взглядами, причина которых исключительно в том, что я последняя женщина на земле и мои омертвевшие ноги наконец исцелились.

Она по-прежнему не отнимала у него своих рук.

– Ничего подобного! Я уже много лет надоедаю тебе своими вкрадчивыми взглядами, и более того, рассчитываю ещё долго тебе надоедать, – ответил Бальдр с невозмутимым выражением лица. – И, кстати говоря, мне бы хотелось увидеть твои ноги, чтобы убедиться, что ты говоришь правду.

– О, я не сомневаюсь, что хочешь, но обойдёшься. Оставь меня.

– Кроме того, – продолжал он, не обращая внимания на её слова, – ты не последняя женщина на земле. Но единственная, чьё общество мне столь желанно. Боюсь, что без нашего бесконечного подшучивания друг над другом жизнь покажется довольно скучной. Мы ведь так отлично проводили время вместе, пока я был мёртв, правда?

– Это ты так по-асгардски замысловато хочешь сказать, что скучал по мне? – спросила Хель, выгнув бровь.

– Вероятно, что очень бесхитростно.

Женщина покачала головой, пытаясь игнорировать приятное чувство, разлившееся в груди. Её руки высвободились и, словно двигаясь по собственной воле, расположились по обе стороны его лица, поглаживая короткую бородку.

– Твоё место – рядом с твоим народом.

– Моё место, – он наклонился ближе и положил руки ей на талию, – рядом с тобой. И если ты хочешь остаться здесь, то и я тоже останусь. Так просто от меня не отделаешься.

– Что ты за нелепый человек, – выдохнула Хель, а затем губы Бальдра коснулись её губ, и она полностью растворилась в ощущениях, о которых мечтала с самого детства.

Если надежда для глупцов, так тому и быть.

В конце концов, я дочь своей матери.

Спустя много лет Хель и Бальдр мирно растили своих детей в лесу на краю света, где когда-то родилась она сама. Братья Бальдра часто приезжали со своими семьями из Идаволла, чтобы погостить у них некоторое время. Все вместе они смеялись и говорили о красотах и чудесах этого нового мира, а также вспоминали о старых богах, своих родичах. Их дети – и дети Идаволла – разбрелись по всему свету, создавая свои собственные семьи с людьми на протяжении столь многих поколений, что воспоминания о том, кем были их исконные предки, превратились в сказания и легенды.

Жизнь продолжалась.

Каждый вечер до самой смерти Хель и Бальдр собирали своих детей, внуков и правнуков вокруг зажжённого очага и рассказывали им истории о том, как всё было раньше, в те дни, когда боги и великаны ходили по земле.