Времена года проходили одно за другим, а Бальдра по-прежнему не было. Следы, ведущие из пещеры, которые она обнаружила, когда впервые проснулась, были свидетельством того, что он тоже выжил – но где же он теперь? Её изначальное беспокойство уступило место гневу, а затем безразличию, по мере того как холодная осень уступила место мягкой зиме, а затем благоухающей весне.

– Где бы он ни был, – мрачно размышляла Хель, – очевидно, что он не любит меня так же, как я его.

Ей не хотелось думать, что следы принадлежали её матери.

– Она бы никогда не оставила меня…

Однажды Хель купалась в ручье с заплетёнными в косу и перекинутыми через плечо волосами, и ей показалось, что она увидела Ангербоду. Сердце её ёкнуло… пока она не поняла, что это всего лишь её собственное отражение в воде. Женщина разочарованно вздохнула и направилась домой.

– Куда же она делась?

Ей не хватило времени, чтобы обдумать это как следует, потому что, когда она вернулась к пещере, на поляне её кое-кто ожидал.

У Хель перехватило дыхание. Она узнала бы его где угодно, даже до того, как он повернулся к ней: светлые волосы сияли на солнце, а глаза были такого же прекрасного голубого оттенка, как небо, и в уголках их появлялись морщинки, когда он улыбался.

Вот и сейчас он улыбался. Улыбался ей.

Женщина сглотнула, но ничего не произнесла и старательно сохраняла невозмутимое выражение лица. Значит, в конце концов она не одинока – есть и другие, кто пережил Рагнарёк. Тысяча вопросов вертелась у неё в голове: Где ты был? Как долго я спала? Что с моей матерью?

– Говорят, в этих лесах когда-то жила ведьма, – непринуждённо проговорил Бальдр, нарушая затянувшееся молчание. – Очень и очень давно.

– Ты смотришь на неё, – ответила Хель. Она прошла мимо него, села на табурет, стоящий у входа в пещеру, и взяла пару перчаток, которые затеяла вязать в последнее время, так, как давным-давно её научила Гёрд. Женщина принялась за работу, демонстративно не глядя на Бальдра, и добавила: – Хотя мне кажется, что магии в этих мирах больше не осталось. Где ты был?

– Ты сердишься на меня, – заметил он. – Я тебя не виню. Но, как выяснилось, теперь есть только один мир, и мы не единственные, кто выжил.

– Понятно – сказала Хель, пренебрежением скрывая обиду. – Ну что ж, полагаю, теперь у тебя есть более интересная компания. Я могла бы и догадаться.