- К вашим услугам, господин Тревия.

- Надеюсь, вы простите мне нарушение этикета, я увидел вас и не смог удержаться. Я -поклонник вашего таланта. Страстный поклонник!

На них стали оглядываться. Господин Тревия говорил довольно громко, то ли в попытке привлечь внимание, то ли просто не умел беседовать как-то иначе.

Маркиза так и подмывало спросить, что этому павлину надушенному привиделось, но, усилием воли, он наступил себе на язык и приказал смотреть, что будет. А "пурпурный", теперь уже понятно, работал на публику.

- У нас в стране ваши утонченные стихи пользуются огромной популярностью. Многие знают их наизусть. Особенно ваша изумительная любовная лирика. Такая экспрессия! Такая чувственность, страсть, пожар, соблазн!

Всю одежду с тебя снимаю Про любовь расскажу губами Ничего от тебя не скрывая Как люблю, покажу руками.

Нарисую на теле строчки, Сверху вниз поцелуй оставлю. Я люблю на тебе все точки, И на память их называю...*

(*стихи найдены в сети, каюсь, автора не знаю, если подскажете - буду благодарна)

Народ зашевелился, подвигаясь ближе. На лицах кайорцев появилось недоумение. Назревал скандал.

- Господин Монтрез, - воодушевленный молчанием Эшери, "пурпурный" пошел в атаку, - а, простите мне этот интерес... просто некоторые вещи наводят на мысли... Это правда, что ваши стихи посвящены мужчине? И что вы... хм...

Кот наклонился к уху фиольца и тихо, на грани слышимости, вкрадчиво спросил:

- Господин посол ищет пару?

Бритого шатнуло, словно Эшери применил воздушный кулак пятого уровня. Бормоча вперемешку извинения и ругательства, он счел за благо ввинтиться в толпу.

- И что это было? - с недоумением спросил Маркиз.

- Провокация, - пожал плечами Монтрез, - Обычное дело. На таких встречах обычнее провокаций только слова: "Добрый день" и "Доброй ночи".

Монтрез оказался демонски прав. Светский прием оказался настолько похож на обычный поиск, где нужно добыть информацию, избежать ловушек и не выдать себя, что Маркиз вскоре почувствовал себя легко, в меру собранно. Очень привычно.

И когда в словесном поединке, замаскированном под обычную, светскую беседу, все же сработала ловушка, нацеленная конкретно на него - он даже в лице не переменился. Смысл? На войне стреляют. Пытаются убить, иногда - успешно. Самые обычное дело - что же, обижаться на это? На врагов не обижаются, их просто закапывают.