— Подлинное имя этого человека — Агмунд Хьяри. Его мать Гинаш Хьяри стала нянькой Эмелоны. Агмунд служил у Болли корабельным помощником, но проворовался и был высажен на острове посреди Западного океана. Достоверных сведений о его дальнейшей судьбе нет. Могу предположить, что Хьяри попытался покинуть остров, приняв звериное обличье.

Вероятно, он провел в таком виде слишком много времени и, достигнув суши, не смог снова стать человеком. Тогда он отыскал своего обидчика и сам или с помощью матери завладел его телом. Поскольку Хьяри уже не был оборотнем в полной мере, его звериное тело после этого тоже было утрачено.

Рауд положил руку мне на спину, словно говоря: с тобой такого не случится! Потом достал и развернул листок бумаги.

— Хьяри подвели мстительность и тщеславие. В городке Кайлане, на родине Болли, хорошо помнят пышные похороны его лучшего друга Агмунда. Думаю, в могиле действительно найдутся останки какого-нибудь бедняги. Но я попросил, и мне прислали копию рисунка, сделанного на надгробье. Смотрите.

Я встала передними лапами на стол. Не удивляйтесь, господа. Кошке тоже интересно, что там.

Непонятные значки, вписанные в схематично зарисованный орнамент. Широко расставленные крылышки, морда какого-то зверя… Собаки или волка с челюстью Грыза.

Сразу вспомнилась трость кавалера Болли.

— Что это за животное? — дрогнувшим голосом спросила принцесса.

— Летучий шакал. Творение темных богов.

— А надпись? — нахмурился герцог. — Я не узнаю язык.

— Дазский? — предположила Гелеона.

— Верно, баронесса. Надпись гласит: "Тому, кто был рожден летать". Хьяри больше не оборотень, не фантум, поэтому Щит сновидцев, поставленный над дворцом, не распознает в нем угрозы. Но, очевидно, какие-то способности этот человек сохранил. Кроме того, ему помогает мать. Ее настойки, бальзамы и травяные сборы открывают фальшивому Болли путь в чужие сны. Занять чье-то тело он не в силах, но может исподволь внушать расположение к себе, подталкивать людей к нужным ему решениям. Думаю, именно он стоит за всеми безумными поступками Альрика.

— Но как такое возможно?!

Герцог, принцесса и баронесса заговорили одновременно, выплескивая свое потрясение градом вопросов, восклицаний и протестов.

— Чего он добивается? — нахмурился Клогг-Скрапп. — Он уложил свою дочь в постель Альрика… прости, Ками. Он свой человек при дворе. Зачем ему побуждать мальчишку забирать чужие дары?

— Очевидно, ему мало быть отцом королевской любовницы, — Гелеона сузила глаза и вопросительно посмотрела на Рауда. — Он хочет стать зятем короля?