Я закопалась еще глубже, но нашла снова ничего. Екатерина Николаевна не лежала в больнице, не пропала без вести, не уехала заграницу. И даже как будто жила… но как-то странно. Как будто не ходила в магазины, аптеки, ни разу за десять месяцев не болела, не пользовалась транспортом.

Я отложила ноут и задумалась, барабаня пальцами по одеялу, потом снова взяла в руки, решив проверить, не было ли сбоев в фонде, в банке, когда в последний раз менялись и обновлялись данные…

И ругнулась.

Громко, вслух, отчетливо. Уставившись в стену перед собой. Потому что только сейчас наткнулась на то, на что не обратила внимание раньше: два года назад Нестерова выкупила место на кладбище, участок земли рядом с Дымом.

Тут же потянулась за мобильником, но в руки взять так и не успела, потому что в этот момент пришел в движение дверной замок. Я подскочила с места, совершенно забыв, что скакать мне как раз нельзя, и мгновенно скривилась. Боль в ноге заставила сдавленно зашипеть и снова выругаться. Пока я приходила в себя, пока пыталась встать на долбаные костыли, в спальне появился Ястреб.

Ему хватило одного взгляда на меня, чтобы все понять.

— Что случилось, Лава? — Гор помог мне наконец-то встать, придержал, позволив поставить загипсованную ногу на его ступню, всмотрелся в лицо.

— Думаю… — я сглотнула ставшую вдруг вязкой слюну. — Думаю, что с Нестеровой что-то случилось. Думаю, она…

— …мертва, — спокойно закончил Игорь вместо меня и расслабился, даже улыбнулся коротко. Напряжение, сквозившее в каждой черточке его лица еще секунду назад, рассеялось свечным дымом. — Голодная? — спросил Гор, аккуратно усаживая меня назад на кровать и стаскивая свитер через голову. А я смотрела на него во все глаза и не понимала, что происходит и откуда он знает.

— Ты знаешь, — точно так же, как и он мгновением назад, не спрашивая, а утверждая, проговорила я. Ястреб невозмутимо продолжал стаскивать с себя одежду. Замер лишь на мгновение, бросив, как мне показалось, недовольный взгляд на новенький ноут, как будто он был в чем-то виноват.

— Черт сегодня звонил, — нехотя ответил Гор. — Он заподозрил неладное еще в первую проверку и отправил в Тюкалинск одного из своих. Тот сегодня отчитался.

Я кивнула немного неловко, немного заторможено, потому что все еще пыталась уложить в голове смерть Екатерины Николаевны и то, что сам факт нигде не зарегистрирован.

— Весь день сегодня в сетке проторчала? — вырвал меня из мыслей Гор. Он снова стоял напротив меня, смотрел внимательно, изучал. В одних боксерах, с чистым полотенцем в руке и ворохом грязных шмоток в другой. — Как нога?