И вот именно после этого вопроса в моей пустой башке наконец-то перемкнуло в правильную сторону, и стало настолько стыдно, что захотелось извиниться перед ним в очередной раз и саму себя несколько раз стукнуть.

Лучше бы ты не ногу сломала, Воронова, лучше бы башкой приложилась, глядишь, поумнела бы.

Я улыбнулась Ястребу несмело, нашарила-таки свои костыли и поднялась.

— Нога нормально, не переживай, — и кивнула в сторону двери. — Иди в душ, Гор.

Игорь остался стоять на месте, даже на шаг не сдвинулся, не позволяя мне его обойти.

— Лава?

— Иди, — шире улыбнулась я, стараясь скрыть за этой улыбкой все то, что сейчас творилось внутри: жгучий стыд и не менее жгучее чувство вины. Странно осознавать почти в тридцатник, что ты, оказывается, страшная эгоистка и вообще мудак…

Я так усиленно отталкивала его от себя все это время, так заигралась в самостоятельность и гордость, что начала принимать поведение, поступки и слова Гора как должное, почти обесценивать их. А ведь он не обязан, вообще ничего не обязан: сидеть у моей кровати в больнице, выслеживать анона, затирать мои косяки и разбираться с тем, что происходит в Иннотек, мотаться за долбаными прокладками в аптеку.

Я чувствовала под пальцами пластик костылей, смотрела на него и ощущала, как захлебываюсь от стыда и вины. Уверена была, что грудь, шея, щеки, даже уши красные. Смотрела в ртутные глаза и понимала, что натворила дел, и не могла отвести взгляд.

А Гор не понимал, что происходит, очень старался, но не понимал. Поэтому выглядел снова напряженным и собранным, поэтому и не торопился идти в душ, поэтому и разглядывал меня так пристально.

— Иди, — повторила я, прочищая горло, потому что там вдруг застрял огромный колючий еж. — А поговорим потом.

Он помедлил еще несколько секунд, которых мне хватило на короткий поцелуй, и все-таки скрылся в ванной, а я поковыляла на кухню.

Кормить своего голодного, уставшего, но очень сильного мужчину.

Надо Янке позвонить, сказать, что я влюбилась и дура, и что она права была, и узнать заодно, как жить-то вообще с этим теперь.

Гор вышел из душа, когда из духовки по кухне уже поползли запахи мяса с картошкой, а я заканчивала с салатом. Остановился на пороге собственной кухни и замер, заставив и меня застыть с миской салата в руке.

За время готовки днем я успела понять, как сделать так, чтобы не нагружать ногу — притащила из комнаты, служившей Гору кабинетом и спортивным залом, стул на колесиках и каталась по кухне на нем. Удобное кресло, кстати, ортопедическое, высота спинки, сиденья, даже подлокотников регулируется, а для ног выдвигается подножка. Громоздкий и не очень маневренный, но мне на нем не гонку выигрывать.