***

Целительница-дерево воспринимается нормально, а вот телепортировавшееся в этот грот с капающей водой и водопадиком дерево-Санаду так забавно хлопает большими чёрными глазами и шевелит кустами-бровями, что от смеха я чуть не вываливаюсь из пенька, в который меня уложила целительница.

– Что с ней? – от резкого голоса Санаду и зомби бы испугались, а мне смешно.

– Говорит, к ней пришла огромная белка, напоила чаем, – поясняет дубовая целительница. – И теперь я – дерево.

– Да? – выше взлетают брови-кусты Санаду. – Клео, вам разве не говорили, что нельзя принимать еду от незнакомых огромных белок?

– Не говорили, – фыркаю я. – И не учили, что нельзя разговаривать с незнакомыми вампирами и ходить с ними по тавернам.

– Какое упущение в технике безопасности, – дерево-Санаду присаживается на край моего пенька.

А я, приподнявшись, наклоняюсь к нему вплотную и тыкаю пальцем в бровь. На ощупь – куст кустом. Поглаживаю кору на щеке. Чёрные глаза распахиваются шире. Принюхиваюсь: кофе и можжевельник. Точно Санаду. Наверное. Поглаживаю его подбородок – ну в самом деле дерево, удивительная реалистичность! Ощупью пробираюсь ниже, тщательно, обследуя каждую выпуклость коры и округлость бревенчатого тела.

– Извините, что отвлекаю вас своими вопросами, – сипло произносит Санаду. – Но что вы делаете?

Глава 52

Глава 52

– Проверяю вашу кору, – выдыхает Клео.

Её глаза широко распахнуты, и зрачки пульсируют, словно от возбуждения. Такой соблазнительно расфокусированный взгляд… А тёплые пальчики продолжают обшаривать живот Санаду, задевают пояс брюк, сбивая с мысли. Ох уж эти пальчики! Их настырность и нежность, фривольность прикосновений – до мурашек, до бешеного стука сердца, до жаркой волны по телу.

– К-какую кору? – Санаду зажмуривается, чтобы не видеть приоткрытые губы и немного игривое выражение лица, но эти руки…

Санаду едва успевает подхватить их прежде, чем они хватают за совсем интимное место. Удерживает, хотя пальцы Клео протискиваются между его пальцами, пытаясь добраться до тела.