‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Боюсь представить, сколько бы такой чай стоил на Земле.

Переступив ветку стола, а потом другую ветку стола, пробираюсь к кровати с цветущими столбиками. Присев, наблюдаю, как комната расцветает, а птички устраиваются на ветках. И поют.

Марк Аврелий, примостившись на ветке растущего из обеденного стола дерева, продолжает грызть орешки.

От растерянности чуть не делаю ещё глоток – чая мне точно хватит.

Сижу.

Думаю.

Ветка, выросшая на столбике балдахина, щекочет листьями мой висок.

Итак, у меня галлюцинации.

Визуальные, звуковые (птички громко поют!) и тактильные.

Вряд ли в таком состоянии я смогу слушать лекцию. Точнее, слушать смогу, но запомню ли? Мало ли как этот волшебный чай на память влияет.

К Санаду, хоть он и соректор, идти бесполезно: он не врач.

Да и выходить страшно: мало ли что мне привидится? И я не о чудовищах – в них ничего страшного нет – просто могу врезаться в стену, будучи уверена, что её передо мной нет. Или споткнуться и расквасить нос.

Логично через браслет вызвать целительницу, но жалко беременную женщину в одно помещение к странной иномирной сущности приглашать. Так что придётся сначала выйти из общежития, а потом уже просить о помощи.

Переодевать мятое платье, вдруг превратившееся в роскошный изумрудный наряд из кружев, камушков и перьев, не рискую, а то ещё голой останусь.

И чашку беру с собой – в ней образец вещества.

Осторожненько, вдоль кровати и по стеночке, остро чувствуя, как цепляют за кружева и кожу веточки и листья, я пробираюсь к двери и вываливаюсь в коридор, тоже наполняющийся растительностью.

Всё ощущается настоящим: ноги запинаются о ветки, проваливаются в мягкий мох. Мелькает мысль, что это всё реально, ведь это магический мир! Но, если бы такое происходило на самом деле, остальные студентки развели бы панику.

Или они привыкли к таким явлениям?

Особенно осторожно спускаюсь по заросшей лестнице. Чашку с образцом – в зубы, обе руки – на перила. И вниз через хитросплетения лиан и ползающих среди них зверьков.

Академия в режиме «после волшебного чая» тоже впечатляет: парковые деревья поднимаются до небес, а здания, наоборот, ветшают. И всё очень ярко, красиво.