Не хватает ещё ночной прохлады, разного стрекота и шелеста листьев, так что я определённо в помещении.

Потолок здесь изумительный (для страдающих бессонницей – звёзды считать и о вечном думать), но мне как-то быстро наскучивает его разглядывать, и я приподнимаю голову.

В кресле возле кровати сидит Санаду с фолиантом на коленях. Смотрит на меня. Пристально и немигающе. В отличие от меня, валяющейся здесь в одной тонюсенькой сорочке с кружевами, он одет прилично. Хотя уже немного странно видеть мужчину в рубашке с жилеткой, но без сюртука.

Санаду продолжает молча на меня смотреть.

А у меня уже шея затекает, так что опускаю голову обратно на подушку и сообщаю:

– Вы похожи на маньяка, караулящего свою жертву.

– Вы так спокойно об этом говорите…

– Ну, беспокойство против маньяка не поможет. Но если вам хочется… – прижимаю ладонь к обтянутой кружевами груди и «испуганно» лепечу: – О, вы похожи на маньяка, караулящего свою жертву!

Фыркнув, Санаду, судя по тихому щелчку, откладывает массивный фолиант в металлической оправе на столик рядом с креслом.

– На ваше счастье, я не маньяк, – в его голосе чувствуется улыбка.

– Вот уж действительно повезло, – приподнимаюсь на локтях.

Взгляд Санаду застывает на моей груди.

– Вы не будете спрашивать, – он заглядывает мне в лицо, – кто вас переодевал?

– М-м, – не понимаю я. – А это имеет какое-то значение? Впрочем, если для вас важно это обозначить, можете рассказать.

Наконец, сажусь. Голова слегка кружится, но головокружение намного лучше, чем 5D галлюцинации.

– А если это сделал я? – гордо выдаёт Санаду и чуть склоняет голову набок.

– Вы в этом признаться хотите или почву на будущее прощупываете? – Оценив его вытянувшееся лицо, отмахиваюсь, – да ладно, не смущайтесь вы так, даже если переодевали – ничего страшного.

– Почему вы думаете, что я смущаюсь? – задирает бровь Санаду.

– Потому что вы так настойчиво пытаетесь обсудить этот незначительный эпизод.

– Незначительный? – Санаду приподнимает и вторую бровь.