– Ах ты мой маленький, – оглядываю Марка Аврелия: вроде целый. Только помятый слегка и взгляд шальной, и запах…

Поднимаю голову, чтобы сказать спасибо, но огромной белки нет. Лишь раскрытый мешочек орехов лежит на том месте, где существо стояло, да чуть сдвинут домик Марка Аврелия в том месте, куда упирался огромный хвост.

– Спасибо, – растерянно благодарю я. – Если ты хочешь есть – угощайся любой находящейся здесь едой. А если хочешь чего-нибудь особенного, ты скажи, я попробую достать.

Тишина. И только коготки Марка Аврелия шуршат по ткани моего платья, когда он лезет в декольте.

Итак, Марк Аврелий спасён, пора заняться насущными делами.

Оттянув декольте, позволяю ему устроиться между грудями, хотя это не очень-то и удобно. Присаживаюсь за письменный стол, на котором почти нет места из-за роскошного беличьего особнячка и стопок книг.

Но имеющегося пяточка вполне хватает разложить небольшой лист с магкаллиграфическими печатями, позволяющими превратить его в почти неуловимый самолётик, несущийся к адресату.

Из ящика достаю и ручку – совершенно обыкновенную на Земле и настоящее сокровище здесь, в перьеписьменном Эёране.

Написание отчёта занимает буквально пару минут – Мара была на редкость немногословна и адресок, к сожалению, не оставила. А вот перед отправкой послания медлю. Конечно, Танарэс объяснил способ связи после того, как мы подписали договор, и дал потренироваться в отправке ему писем, но сейчас… мне хочется то ли написать больше, то ли, наоборот, меньше.

В конце концов, оставляю как есть: текст послания и сообщение, что Санаду на него не отреагировал, продолжил развлекаться и пить. Условия магического договора надо исполнять.

Тук-тук!

Вздохнув, касаюсь печатей, представляю образ Танарэса и силой воли направляю магию в символы. Дрогнув в моих руках, лист собирается в самолётик и устремляется к окну.

Тук-тук! – в этот раз звучит настойчивее и чаще.

Погладив макушку Марка Аврелия, разворачиваюсь и лениво взмахиваю рукой.

Почему-то вид Санаду на пороге комнаты… не удивляет.

– Пришли извиниться за похищение Марка Аврелия? – облокачиваюсь на спинку стула, наблюдая, как Санаду осторожно оглядывает комнату.

– Я не люблю извиняться, – Санаду шагает внутрь, продолжая оглядываться. – Как и вы, похоже. Не говоря уже о том, что вы его сами оставили, потом обратно украли. А уж сколько ваш Марк Антоний должен мне за побитую посуду и испорченные перья…

Небрежным жестом Санаду прикрывает за собой дверь.

Я подпираю ладонью подбородок, оглядываю его гибкую фигуру. В рубашке с расстёгнутым воротником Санаду выглядит… провокационно – по меркам этого мира.