Санаду оглядывается на них, но тут же сосредотачивается на возникающих в воздухе символах, так похожих на рисунки-записи в тетради Антония, над которыми он корпел во время лекции.

И тут мне становится страшно. Санаду, прижимая меня, пытается отскочить, но Антоний обхватывает нас неожиданно мощными лапами, стискивает между нами Марка Аврелия и удерживает на месте.

Тварь в клетке рычит, а Мара – вернувшая человеческий облик Мара смотрит на нас с Санаду и Антонием в ужасе.

Мир вдруг подёргивается рябью. Нас начинает засасывать вверх, в теле появляется неожиданная лёгкость.

Пронзительный вой взвивает нервы.

Пытаюсь разглядеть в рябящем мареве, что произошло, но вижу лишь бегущую к нам Мару. Бегущую медленно, словно сквозь толщу воды, и брызгающая из её руки кровь растворяется в пространстве.

Жутко, страшно, отчаянно воет тварь за решёткой – и начинает уменьшаться, превращаясь в человека с чёрными волосами. Мир дрожит, черты его лица кажутся нечёткими, но даже так в них видно отчаяние.

Впиваясь в решётку руками, мужчина продолжает выть.

А Мара – Мара пробегает сквозь густеющий воздух и врезается в нас.

Вцепляется в лапу Антония и руку Санаду.

Нас дёргает вверх, но мы не врезаемся в потолок – мы влетаем в раскрывающийся над нами разноцветный туннель. Он уносит нас прочь, цветные пятна, сгустки, сполохи света, тьма, искорки – всё проносится мимо, смазываясь, мерцая. И мы сами смазываемся и размазываемся. Несёмся куда-то бесконечно долго, стремительно и так, что даже мысли застывают на такой чудовищной скорости.

Мы врываемся в золотисто-зелёный свет, и бесконечный полёт останавливается. Теперь кажется, он длился мгновение, а не вечность.

Удар сердца позволяет осознать, что до этого – весь полёт – оно не билось.

Позволяет осознать, что перед глазами всё сильнее мельтешат цветные пятна.

Почувствовать прижимающихся ко мне Санаду и Марка Аврелия, обнимающего меня Антония. И парящую рядом Мару.

А затем мы падаем на что-то ровное и твёрдое. Рядом изумлённо выдыхают. И сердце сжимается от ощущения, что мы не дома. Даже попадание в Эёран не вызывало у меня такого острого чувства, что я нахожусь где-то не там, не на своём месте.

Никогда ещё у меня не было такого острого ощущения, что я не в своём мире.

Глава 38

Глава 38