– Сама не верь, – предлагаю я, следя за расположенными на уровне моего лица когтистыми руками, ладно хоть остекленевший взгляд Танарэса направлен исключительно на Мару.

Опять Танарэс шагает в сторону, и Мара смещается. Она так сосредоточена на нём, что иллюзию с Нильсэм уже не слышно, хотя девушки продолжают разговаривать. Сама картинка окружающего блекнет, сквозь каменные стены просвечивают стволы деревьев.

– Мара, успокойся, контролируй свой страх! – требую я, предчувствуя, что она попытается убежать, ведь в одиночку скорость у неё будет повыше, чем со мной на буксире. – Он лишь твой страх, не думаю, что ты сможешь оторваться, если будешь бегать одна.

Возможно, мой довод подействовал бы, но Танарэс прыгает через меня. И Мара, вскрикнув, ныряет в истаивающую стену. Танарэс бросается за ней, а на траве поляны и тропинке остаются капли крови Мары.

Помедлив, вскакиваю и бросаюсь следом за ними. Они быстро исчезают за поворотом тропы, но мой взгляд скользит по каплям крови на ней – может, хоть так Мару не потеряю? А потом мы найдём Санаду, потому что его через кровь я хоть как-то чувствую.

***

Перед очередной полянкой Санаду останавливается. Глубоко вдыхает, готовясь к испытанию нервов. Клео рядом. Ему нужно собраться с силами и быстро пройти очередную иллюзию. Менталист он или кто?

«Или кто», – хочется признать Санаду, потому что он при полном понимании важности контроля эмоций в своей профессии, эмоции любит – и свои, и чужие, наслаждается ими, пестует их. Поэтому порой так трудно их притормозить, а иллюзию снимает именно отсутствие яркой реакции.

Вдох-выдох, Санаду решительно шагает на поляну.

С той стороны поляны ему навстречу шагает Клео.

И мир вокруг меняется.

Они оказываются друг перед другом, мягкие пальчики Клео – в руках Санаду. Ментальная пустота – как всегда из-за абсолютного щита. Виноватая улыбка Клео. И тусклый солнечный свет озаряет холл их академического особняка, в котором они стоят.

Вместе с чемоданами Клео.

– Прости, – мягко произносит она. – Ты… мои первые отношения. Ты очень важен для меня, но я хочу пожить самостоятельно, своей жизнью. Попробовать её. Посмотреть на этот мир не с позиции невесты или жены главы кантона.

«Это всё не по-настоящему, – уверяет себя Санаду. – Это не Клео, я не чувствую её кровью…»

Но в голове словно что-то щёлкает, отбрасывая память о лабиринте, а вокруг всё такое настоящее. И кровь можно не чувствовать, если долго не поддерживать связь. Клео сжимает руки Санаду. Это её пальчики, и в груди Санаду всё разрывается.

– Прости, – повторяет Клео и мягко улыбается. – Я так молода, у меня ещё столько всего может быть, а ты… ты мне дорог, но… мне нужно больше опыта, больше свободы…