К нему тут же подбежала Неждана со своей сумой, рядом присел Вторак, пытаясь хоть чем-то помочь.

– Свяжите мальчишке руки, – Вячко услышал собственный голос точно со стороны. Он пожалел детей, посчитал, что от них не стоило ждать беды. Но с фарадалами всегда нужно было оставаться настороже.

Позади, за частоколом, причитали фарадалки, ругался на них Синир.

Вячко посмотрел наконец на замерших в страхе хозяев. Они оставались на крыльце и выглядели не менее испуганными, чем остальные.

– Что это за колдовство? Вы чародеи?

Женщина с мужчиной переглянулись растерянно между собой.

– Добрый господин, – нерешительно сделал шаг вперёд мужчина. – Если б только мы сами знали. Клянусь, в нашем доме никогда не было чародеев.

– Это был домовой, – сказал вдруг Вторак, оставив Горазда с Нежданой. – Он защищал двор от злого человека. Мальчишка пролил кровь, вот дух его и наказал.

Фарадальчонок стоял, потупив глаза, и по окровавленному лицу его текли слёзы.

– Однако сильный у вас домовой, – поражённо произнёс Вторак. – Я таких в былые времена только у чародеев видел.

Хозяйка прикрыла рот рукой, мотая головой, её муж спустился по ступеням.

– Простите нас, раз вы пришли с добром, а… по нашей, считай, вине пострадали, – произнёс мужчина. – Звать меня Вадим, я хозяин этого постоялого двора. Прошу, заходите, мы искупим свою вину, чем можем.

Вячко посмотрел на Вторака, ожидая его совета. Кто, если не колдун, мог понять, стоило ли и дальше опасаться домового?

– Дух обратился против мальчишки, а мы пришли с добром, и нам бояться нечего, – рассудил Вторак. – Думаю, нам можно остаться. Я бы сказал, что нам нужно остаться, – кивнул он на раненого Горазда.

Княжич стиснул зубы, пытаясь взять меч в правую руку, чтобы убрать в ножны.

– Хорошо, значит, на одну ночь останемся, – решил он неохотно.

Слишком долгим оказался их путь к Лисецку. Слишком многое их задерживало.

В избе Горазда уложили прямо на стол, раздели до пояса, и Неждана запалила пучки трав, окуривая воздух вокруг дружинника.

Хозяйка двора усадила на лавку перед собой мальчишку и протёрла ему лицо тёплой влажной тряпицей, стирая кровь. Мальчик хныкал, ругался и пытался вырваться, но ничего у него не выходило.

Рука Вячко совсем перестала слушаться, и у него с трудом получилось убрать меч в ножны. Ожидание опасности не давало покоя. Что, если домовой посчитал бы кого-нибудь из них врагом и снова напал?