– В округе много татей? – спросила Дара, принимаясь за кашу. На вкус та была пресная, дурная, но горячая, что теперь казалось куда важнее.

– Тьма-тьмущая, – пожаловалась Истома. – Как война эта проклятая началась, народ из Нижи попёр, и кто стал милостыню просить, а кто чужое силой отбирать. Но кроме татей сюда порой и степняки забредают, а они куда страшнее. Если нашим только золото да еда нужны, то эти нелюди всех в рабство угоняют и деревни дотла сжигают. Нам с Вадимом везёт пока, минует беда, но лишь потому, что город рядом.

Дара чуть не подавилась.

– Рядом?

– Да, лучин шесть пути. Княжеские люди часто захаживают, но их не хватает, – пальцы Истомы ловко плели косу из длинных смоляных волос, гладили нежно, заботливо по голове. – Вот, говорят, скоро Великий князь придёт с ополчением, тогда спокойнее станет.

– Великий князь? – переспросила Дара. – Я слышала, что Снежный князь Ярополк сюда едет.

– Так он и княжит теперь в Златоборске, отец-то его, благослови Создатель, убит чародеями из вольных городов. В Ночь костров его, говорят, заживо сожгли.

Дара от ужаса не смогла сказать ни слова, и перед глазами смешались картины, что видела она наяву в Совине, и те, что подарило ей тут же воображение, стоило услышать о смерти Мстислава Мирного.

– Видимо, судьба у него такая. Мать его, княгиня Злата, тоже заживо сгорела, вот и он, как мученик, к Создателю отправился, – рассудила Истома.

– Ох, да хватит об этом, – перебил её Вадим. – И так тошно.

Истома недовольно поджала губы, но мужа послушалась. Пока Дара ела, хозяйка оставалась рядом, гладила её по плечам и приговаривала нежные, успокаивающие слова. Истома жалела Дару, прогоняла боль и страх прочь ласковой речью, и пусть не знала, чего на самом деле боялась Дара, той стало легче на душе. И когда она наелась, выпила крепкой хозяйской настойки и с жадностью и радостью сгрызла предложенный пусть бедными, но щедрыми хозяевами сухарь, горести на время покинули её.

На постоялом дворе в ту ночь мало остановилось гостей. Вадим и Голуба порой уходили с кухни, чтобы проводить кого-нибудь до ложницы или убрать грязную посуду, но Дара и Истома оставались в тепле, и из-за печи на них поглядывал встревоженный домовой.

Он узнал в гостье ведьму, почуял её силу.

Дара встретилась с духом глазами, и домовой испуганно нырнул в темноту. Какой он был слабый, какой пугливый. Даре прежде и не приходилось встречать таких духов. Но, верно, теперь, когда вокруг царила смерть и боль, даже навий дух чувствовал себя беззащитным.

– Почему вы остаётесь здесь? Вы могли бы отправиться в Златоборск, – спросила Дара у Истомы. – Если опять придут разбойники или степняки…