– Заходи, – приоткрылась дверь, и наружу выглянула служанка. – Ведро оставь!

– Оно нужно, – упрямо сказал Ежи и переступил порог.

– Отдай, куда к госпоже с ведром? – девчонка попыталась выхватить из рук Ежи его драгоценную ношу. Он попятился назад, споткнулся, и вода заволновалась, пара капель брызнули на пол.

– Пошла прочь! – взвизгнул испуганно Ежи. – Прочь!

– Ты куда лезешь, остолоп? – девчонка набычилась, сжала кулаки и, кажется, всерьёз приготовилась драться, когда от камина раздался серебристый голос:

– Пусти его и сама поди прочь.

Девчонка вжала голову в плечи.

– Извини, госпожа, – пролепетала она жалобно и мышкой юркнула мимо Ежи, торопясь убежать подальше.

Ежи не сводил глаз с воды, пока та не успокоилась, и только тогда поднял взгляд.

Венцеслава сидела у камина с вязанием в руках. В комнате было светло, ярко горели свечи, всё дышало теплом. Ежи поставил ведро в углу, подальше от входа и встал у стены, не зная, с чего начать.

Лебёдушка продолжила вязать, ловко работая спицами.

– С тех пор как пропала Агнешка, Щенсна никак не может найти подходящую девушку на замену. Все недостаточно воспитанны или недостаточно сообразительны, – поделилась она так просто и буднично, будто не томилась в осаде, будто за стенами замка её жизни не угрожали чудища, а в самом замке Тихая стража.

«Агнешка…» – имя показалось смутно знакомым. Кажется, однажды ночью в подземельях его произносили Тихие стражи. Так звали служанку, которая докладывала о делах Венцеславы Гжегожу. Служанку, чей труп принёс Толстяк.

– С чем ты пришёл, милый Ежи? Я боялась, что не увижу тебя больше. Вчера поутру Охотники признали моего мужа виновным в сговоре с чародеями, а меня и вовсе ведьмой. Гжегож прислал людей к моим покоям, чтобы сторожили, как дворовые псы, то ли меня от людей, то ли людей от меня. Гжегож Безродный сказал, что ты сбежал из замка и что он велел поймать тебя и привести к нему, – она наконец оторвала взгляд от вязания. – Значит, тебя всё же нашли? И, очевидно, наказали, но пощадили?

Ежи растерянно отёр грязное лицо ладонью, он совсем забыл, в каком виде предстал перед дочерью князя.

– Это не Гжегож. Я его не видел.

– Тогда как тебя пропустили? У дверей стоит человек из Тихой стражи…

– Это… Госпожа Венцеслава, я не просто так пришёл. Я… От кого Тихая стража тебя охраняет?

– От Охотников. После нападения чудищ они решились обвинить меня в колдовстве. Якобы это я зачаровала мужа. Таким образом они выставили Идульфа невиновным и решили обелить своё имя, а заодно избавиться от семьи советника.

Ежи переминался с ноги на ногу и комкал подол драного, вымазанного в грязи и крови тулупа.