— А так, с этой, — ведьма кивнула в мою сторону, — бедой о двух ногах, лучше? Из-за нее чуть в гроб не лег, калекой едва не остался! Со мной был бы в покое, сыт, доволен, при деньгах, уважали бы тебя.

— В паутине твоей? — Янур покачал головой. — Совсем умом тронулась, дурная баба? Я бы с тоски умер рядом с женщиной, к которой душа не лежит, к которой сердце глухо!

— Да чем я так плоха?! — с надрывом крикнула Соломея, заломив руки — видимо, получила удар в самое больное место. — Чем не угодила? Не красавица, да, но так с лица не воду пить, не зря же в народе говорят! Чем, чем я хуже этой дуры рыжей?!

— Всем хуже! — рявкнул в ответ мой черт. — У нее душа светлая, в глаза смотришь и будто в солнечное утро окунаешься, когда бабочки порхают и тепло вокруг разливается, ароматами цветов напоенное!

Он нежно улыбнулся мне, сжав руку, а потом снова посмотрел на Соломею:

— А твоя вся тенетами заросла из-за зависти, злости, мести! Там только пауки с кошку размером шныряют — такие же, как ты, высматривают, из кого жизненные соки высосать, чью судьбу испоганить, кого погубить — медленно, наслаждаясь страданиями своей жертвы!

— Вместо благодарности такое мне говоришь, значит?! — ведьма почернела лицом.

— А чего ты ждала? Что послушно кивать буду, как раньше? С рук у тебя есть и считать, что ты, самая добрая в мире женщина, мне провидением послана? — демон усмехнулся. — Прошли те времена! Теперь знаю, что тебя сам сатана привел в мою жизнь! За какие грехи только, ума не приложу!

— Негодяйкой меня выставляешь? — прошипела она. — А что ты о жизни моей знаешь? Я не жалилась тебе никогда, в жилетку не рыдала, чтобы своими бедами не угнетать! А судьбы моей и врагу не пожелаешь! Желаешь послушать?

— Говори уже, — скривился Янур. — Выговорись и проваливай отсюда навсегда! Потому как если снова на наших с Лолой землях тебя увижу, за космы твои мышиные схвачу и к жандармам притащу, чтобы ответила за зло, тобой содеянное, по всей строгости закона!

— Слушай тогда, неблагодарное отродье! — Соломея зло смахнула слезы с лица. — Я родилась в нормальной семье — отец был портным, рукастым, мы зажиточными считались. Мамку иногда мою поколачивал, но это ничего, просто ревность в нем бродила и разное нашептывала. Красивая она была и ведьма. Но мужа удержать не смогла — появилась молодка, задом повиляла и увела его из семьи.

Прерывисто вздохнув, женщина зло глянула на меня.

— Такая же вот, рыжая и бесстыжая польстилась на моего отца. А он нас с матерью бросил и думать забыл, что у него дочь есть. С новой женой другую родил — Алисией назвали. Жили они в соседнем городе, я часто ходила посмотреть на них.