Драконье зрение позволяло ему видеть в темноте.

Эль спала. На кровати, такая мягкая, домашняя.

Желанная.

Он хотел её разбудить, и в то же время боялся. Нарш ведь сказал, что сама она не стала будить Эрдана. Позаботилась о его сне.

Записку, что ли, оставить. Эрдан огляделся. Во дворце бумага не была редкостью или диковинкой. Но здесь, у драконов, похоже, ничего подобного не имелось. Да и откуда? У них и мебель самодельная, и ткани грубые. Они уже много лет не контактировали с людскими городами.

Ферт обучал его письму. Это была собственная инициатива мастера, как Эрдан понял намного позже. Мерсу не нужен был грамотный воин. Его учили в основном сражаться и управлять магией. Но Ферт заставлял, на свой страх и риск, иногда с помощью угроз и наказаний, изучать письмо и математику.

Эрдан не любил эти занятия, особенно в детстве. Если вычисления ещё давались легко, то для выведения красивых завитушек усидчивости не хватало.

Только много позже Эрдан понял, что наставник имел в виду, когда говорил: «может, ещё спасибо скажешь. Пригодится». Ферт не мог напрямую напоминать ему, кто он. Но связь с Ниссвилом не позволяла забыть.

Он видел родные, любимые с детства покои. Дворец. Где теперь передвигались чужие люди, занявшие его место, его жизнь.

Видел, как исчезали привычные слуги, как их заменяли другими, незнакомыми. Которые называли именем Ниссвила Эрдана Оравера совсем иного человека.

— Что вы здесь делаете? — раздался голос, который заставил внутреннего дракона встрепенуться, насторожиться, приоткрыть пасть в готовности зарычать. — Заходить в спальню к льерре непорядочно.

Эрдан медленно развернулся.

— В таком случае выйдите отсюда, — отозвался, сложив руки на груди.

Смешно, но первым промелькнуло не осознание, как изменилось обращение принца Араберга. И даже не злость на него самого. Первой пришла мысль: вот у кого может быть бумага. И карандаш, если не перо.

— После вас, — сквозь зубы отозвался принц.

— Вы ближе к выходу, — повёл рукой Эрдан, глянув на Эльвин.

Та повернулась, будто просыпаясь. Он не знал, хочет ли, чтобы, открыв глаза, она застала мужскую перебранку. Ему хотелось самолично владеть всеми её пробуждениями, взглядами сонных глаз, улыбками.

Скрипнув зубами, принц развернулся и вышел. Сначала в кухню, но увидев, что Эрдан следует за ним, — и вовсе из дома.

— Что вы там делали? — всё с тем же недовольством процедил Араберг.

— Едва ли вы вправе требовать от меня ответа на этот вопрос, — прохладно отозвался Эрдан.