Куда мы и влетели под сожаления Вишенки, что не можем снова стать нематериальными. Моя драконица всё ещё боялась тварей, напавших на неё тогда, когда она услышала призыв Эрдана и с присущим ей любопытством бросилась посмотреть, что происходит.

Внутри пронеслись воспоминания, фантомная боль полыхнула на месте ран.

Мы теперь станем сильнее, напомнила я. Мой огонь сольётся с её Пламенем.

Вишенка воспрянула духом.

Не уверена, что мы и правда смогли бы сразиться с тварями в нашем нынешнем состоянии. Но нам повезло. Нам предстояло пролететь совсем небольшой отросток Бесцветных земель, щупальце, выпущенное в сторону Соор-инской гряды.

Вишенка так и норовила раствориться — у меня аж в глазах темнело, когда она пыталась это сделать. Тварей мы привлечь не успели — так быстро промчались. Или их привлёк кто-то другой…

Перед глазами мелькнул Эрдан. Сейчас он для Атавии незаменим. Защитник, истинный наследник. У него наверняка всё получится. И с тварями он легко управится.

Вздохнув, я огляделась, куда это мы вырвались. Эрдан говорил, что мастер Ферт отправился к своему другу-отшельнику. И в воспоминаниях Вишенки мелькал старый деревянный домик, затерянный в лесу у подножий.

Туда мы и летели. Острый драконий глаз видел всё совсем иначе, чем человеческий. Выхватывал бегущую внизу косулю, до мельчайших подробностей деревья, прогалины. Камни на дне ручья. Мы замечали всё, что двигалось. В нос били запахи — лишь благодаря Вишенке мне удавалось различать их.

И заметить меж деревьями постройку ещё издалека.

Старик Ферт колол дрова, когда мы пошли на снижение. Приставил руку козырьком к глазам, заметив нас. Разглядел, приветственно помахал.

Только тогда я сообразила, что на мне ничего нет. Платье вместе со всем остальным упало на землю там, в далёком Илсанте. И за Вишенку я не спрячусь: она ведь исчезнет, сделается нематериальной, если вперёд выйдет моя людская ипостась?

Вишенка разделила мою панику, хотя, наверное, не должна была её понимать. Драконы нарядов не носят. Но мы же девочки…

В итоге, не меняя ипостаси, мы приземлились перед мастером Фертом и уставились на него огромными глазами.

— Что, моя хорошая? — потрепал он нас по морде.

После чуть нахмурился, присматриваясь, будто что-то чувствуя.

Мы послали ему образ одежды. Той самой рубахи, которую старик пожертвовал мне в качестве пеньюара ещё у себя в скале.

Это было… странно. Печати в голове драконицы словно превращались в мысле-образы, несли особый смысл, который мне пока сложно было перевести на людской язык.

Брови мастера Ферта удивлённо поднялись. После в глазах мелькнуло понимание. Недоверчиво прицокнув, он направился в дом. И всё продолжал изумлённо покачивать головой.