Вряд ли это ему сильно помогло бы, но для Эрдана создало бы неприятную юридическую заминку. Всё-таки каким бы фальшивым наследник ни был, если он коронован по закону, то становится настоящим королём.
А дальше — или убить, что не украсит вступление нового короля в правление. Или добиваться его отречения, аннулирования коронации.
Эрдан не хотел ни того, ни другого, и я искренне поддерживала это.
Людское море колыхалось внизу, всё новые реки желающих поглазеть стекались к площади, пытались протиснуться, занимали ближайшие улицы, балконы и крыши.
А после эта огромная масса гигантской волной вдруг вскинула головы и руки вверх. В небо.
На нас.
— Драконы, драконы! — возликовала толпа, обдав громогласным рёвом наше приземление.
По центру площади, на возвышении, стояла величественная, сооружённая специально для этого случая сцена с навесом. Навес поддерживали несколько узких шестов, чтобы людям отовсюду было прекрасно видно происходящее.
Сидения для почётных гостей расположились чуть ниже, давая возможность всё видеть, и в то же время не мешать дальним зрителям. Для королей соседних держав были организованы своего рода ложи с креслами.
Ниссвил ещё при мне разговаривал с архитекторами, желал, чтобы обозрение было максимальным. Чтобы все наблюдали его триумф. Наш, как говорил он тогда…
На сцену-то мы и спикировали, заставив посторониться участников. А некоторых откровенно разбежаться. Обратились в момент приземления.
Посередине стоял собственно Ниссвил, несколько магов и десяток охранников — из тех, кто ещё остался верен присяге.
А перед ним — Гюстав Мерс с короной в руках.
* * *
Он больше не чувствовал этого мерзкого червячка в голове, который копошился, нажимая на печати, вызывая страшные образы из детства.
Сейчас перед ним стоял постаревший, облысевший человечишко, трясущимися руками цеплялся за корону. Которую вот уже двадцать лет мечтал возложить на голову собственного сына, и вместе с ним править Атавией.
В нём больше не было магии, все каналы перевились, изрезались, забились. Он и стоял-то лишь благодаря подпитке других магов — иначе упал бы, так и не прожив день, к которому шёл столько лет.