Но между нами тут же встает женщина, которая привела меня сюда, она опять на мгновение грозно высовывает свой раздвоенный язык и приказывает:

– С-с-садитесь. – Ее тон не допускает возражений.

И я спешу к первому столу справа, за которым сидит малый, похожий на жуткого мертвеца.

Хадсон садится недалеко от меня, и вид у него спокойный, хотя и неопрятный. Когда я наконец встречаюсь с ним взглядом, он ободряюще улыбается, чуть заметно кивает… и это немного успокаивает меня. А когда пару минут спустя в комнату входит Флинт с еще более пышной прической афро, чем обычно, из-за действия адских ветра и огня, мы оба вздыхаем с облегчением.

Когда Флинт садится, женщина с раздвоенным языком исчезает, как и двое мужчин, сопровождавшие Хадсона и Флинта. Когда они уходят, мы все немного расслабляемся, потому что те, кто сидит за столами, хотя и выглядят жутко, похоже, просто выполняют свою работу.

– Ты в порядке? – спрашивает Хадсон Флинта, когда дверь закрывается за женщиной с раздвоенным языком и двумя мужчинами.

– Да. А ты?

Он кивает, и то же самое делает Флинт.

– Что с нами случилось? – шепчу я. – Хадсон, ты сумел, ну ты понимаешь… позаботиться о своих кандалах?

Хадсон качает головой, глядя на свои руки.

– Мне еще не доводилось видеть таких браслетов. Я не знал, какую из рун нужно убрать.

– Это место такое чудное, – добавляет Флинт. – Я тут подумал и понял: пламя было нужно, чтобы уничтожить любую магию, которая попала в тюрьму вместе с арестантом и которую браслет не смог нейтрализовать.

– А сканер в последней комнате нужен для того, чтобы нас опознать в случае чего, – говорит Хадсон.

– Да, я тоже так подумал, – говорит Флинт, откашлявшись. – А для чего было нужно остальное, я не знаю.

Мы замолкаем на несколько минут, но я вижу, что у Хадсона и Флинта что-то на уме, потому что они переглядываются, что окончательно выбивает меня из колеи, что сейчас совершенно некстати.

– Кто были эти люди? – спрашиваю я, почти боясь услышать ответ. – Ее язык…

– Это василиски, – мрачно отвечает Флинт.

– Василиски? – повторяю я, чувствуя, как меня охватывает ужас.

– Молчать! – рычит один из чиновников, и от его рыка даже Флинт закрывает рот.

Текут долгие минуты, и единственные звуки в повисшем молчании – это зловещий стук ногтей по клавишам ноутбуков. Это действует мне на нервы – и не мне одной: Флинт качает ногой, а Хадсон постукивает средним пальцем по большому.