– Когда ты перестанешь проверять, верна ли я тебе?

Он улыбнулся.

– Когда ты поняла, что это иллюзия?

– Когда пошла по его следам до этого берега. Здесь они обрываются, но никакой лодки не видно, – заявила я, не желая, чтобы он знал, что я заметила тени.

Бог мертвых молчал, осознавая, что попался. Он не ожидал, что я последую за Бероном.

Хорошо…

– Думаешь, я поверю, что твоя реакция на его появление была настоящей? – плавно пошел в атаку Анубис.

Мои глаза вызывающе сверкнули.

– Думаешь, я поверю, что ты хочешь поделиться со мной властью, когда ни капельки мне не доверяешь?

Он отвел взгляд на неподвижное море, в котором не было ничего интересного. Ни рыбы, ни угрей, ни крокодилов. Никакой жизни.

Наконец Анубис ответил:

– Я бы с удовольствием разделил с тобой власть, если бы лучше знал твое сердце.

Я повернулась к нему, поправляя платье так, чтобы мои ноги были прикрыты.

– Если у тебя есть вопросы, спроси прямо. Есть только один способ понять мое сердце – лучше узнать меня, а не создавать иллюзии.

– Ты можешь солгать, если я спрошу, – ответил Анубис.

– Тогда мы равны.

– Ты любишь Волка, Ситали? – Он без труда превратился из Мерика в точную копию Берона и внимательно наблюдал за моей реакцией. – Ему принадлежит твое сердце?

Из всех вещей, о которых этот бог мог узнать от меня, он решил спросить именно о моем сердце. Принадлежало ли оно когда-то Мерику? Да. Тосковало ли оно теперь по Берону? Определенно так и было. Но существовала другая любовь, которая превосходила эти романтические муки: любовь матери к своему сыну. Не было человека, ради которого я бы забыла Рейана.

Я тяжело вздохнула.

– Я благодарна ему за то, что он спас меня. Как я уже сказала, Берон – мой друг. Не понимаю, почему для тебя так важно, кого я люблю.